Дело о тонущем утенке

– Смею вас заверить, мистер Мейсон, – ледяным тоном возразила она, – если у кого-то есть хоть малейшее право задавать мне вопросы, я сумею ответить на них без вашей помощи!

Мейсон подвинулся чуть-чуть, чтобы официанту было удобнее поставить принесенные им пирожки и кофе. Вручая доллар, он сказал, что сдачи не требуется, подождал, пока довольный его щедростью официант удалится, после чего как ни в чем не бывало спросил:

– Милтера вы застали живым или уже мертвым?

Она даже не шелохнулась. Ее лицо теперь выражало затаенную ненависть.

– Не понимаю, на что вы намекаете?

Мейсон положил в кофе кусок сахара, налил сливок, тщательно все размешал и начал медленно пить, опуская чашку на стол после очередного глотка. Сидящая перед ним блондинка изображала теперь оскорбленную невинность, не знающую, как избавиться от назойливого ухажера. Мейсон съел пирожки, выпил кофе и поднялся из-за стола. Такой финал явно удивил блондинку.

– Это… это все? – растерянно спросила она, на секунду утратив над собой контроль.

Мейсон улыбнулся:

– Вы уже ответили на мой вопрос.

– Как это?

– Чудачка! Ваша поза, неестественная, неоправданная холодность и, я бы сказал, ненатуральное спокойствие были красноречивее всяких слов. Вы всю ночь обдумывали ответ на этот вопрос. Вы были уверены, что кто-то вам его непременно задаст.

С этими словами он вышел из вагона-ресторана.

Марвина Эйдамса Мейсон нашел в самом последнем вагоне. Эйдамс, не веря своим глазам, уставился на адвоката, вскочив с места со словами:

– Мистер Мейсон! А я и не знал, что вы едете этим поездом!

– Я практически и не ехал им. Садитесь, Марвин. Я хочу с вами поговорить.

Марвин передвинулся в угол, уступая место адвокату.

Мейсон уселся поудобнее, скрестив ноги, упершись локтем в подлокотник дивана.

– Вчера вечером вы увезли утенка с птичьего двора Визерспуна? – спросил он.

Лицо Марвина расплылось в улыбке.

– Если бы вы видели, какой это был симпатичный пушок! Мне пришлось его кормить мухами, само очарование, право слово!

– Что с ним случилось?

– Он исчез.

– Каким образом?

– Я вез его в машине, на которой приезжал к Визерспунам.

– Ваша машина?

– Да нет, я иной раз ею пользуюсь, а принадлежит она одному парню из Эль-Темпло. На такой машине только и ездить мальчишке-школьнику. Настоящая колымага. Когда-то, конечно, она была вполне респектабельной машиной, ну а теперь… Но она везет тебя куда требуется, а ведь это и есть основное ее достоинство.

– Вы на ней приезжали на ранчо Визерспуна?

Марвин Эйдамс заговорщически подмигнул:

– Вот именно! И поставил эту развалину прямо перед их фамильным особняком. Знаете, я не сомневаюсь, что каждый раз, когда я это делаю, Визерспун выходит из себя. Несколько раз он даже говорил мне, чтобы я звонил ему по телефону, когда надумаю к ним приехать, и он будет высылать за мной машину, то есть одну из своих шикарных машин с шофером!

– Вы этого не делали?

– Можете быть уверены. Пусть наша старушенция неказиста с виду, но зато она как раз по мне. Полагаю, вы понимаете, что я имею в виду.

– Думаю, да… А Лоис не возражает?

– Наоборот, ей нравилось. – И лукавая усмешка на лице молодого человека сменилась нежной улыбкой.

– Ну ладно, вы повезли утенка в машине, и что же случилось дальше?

– Я попрощался с Лоис. Мне еще надо было быстренько уложить чемодан, чтобы успеть на поезд, и вдруг я понял, что страшно голоден. До смерти захотелось на прощанье съесть парочку рубленых шницелей… На главной улице не было возможности поставить машину, но я знаю одно симпатичное местечко – небольшой ресторанчик на Синдер-Бутт-авеню. Я свернул на эту улицу и поставил машину…

– Прямо против ресторана? – спросил Мейсон.

– Да нет, возле него была занята вся площадка, мне пришлось проехать почти с квартал, прежде чем удалось найти место для парковки. А что?

– Ничего. Просто по профессиональной привычке хочу иметь обо всем совершенно ясное представление.

– Почему столько шума из-за утенка? По всей вероятности, мистер Визерспун не может примириться с потерей столь драгоценной птицы!

Мейсон не ответил на вопрос Эйдамса и сразу же продолжал:

– В тот раз, когда мы с вами встретились впервые, вы толковали о том, что можете утопить утку при помощи какого-то нового химического средства. Не могли бы вы мне рассказать об этом поподробнее?

– Подобные моющие средства иначе называются детергентами.

– Что такое детергент?

По физиономии молодого человека сразу можно было понять, что он сел на любимого конька.

– Молекулы детергента представляют собой сложные структуры, весьма длинные, один конец которых гидрофобичен, то есть имеет тенденцию быть отталкиваемым водой… Ну а другой конец гидрофилен. Когда детергент добавляют в воду и воздействуют такой водой на маслянистые поверхности, гидрофобный конец молекулы соединяется с маслом, ну а второй – с водой. Все знают о наличии естественной антипатии между маслом и водой… Так вот, детергенты не просто ликвидируют ее, они как бы пробуждают между ними любовь…

– Вы что-то упомянули о тонущих утках, – напомнил Мейсон.