Дело о тонущем утенке

– Парень, конечно, ничего не знает об отце? – спросил Мейсон.

– Нет.

– И ваша дочь тоже?

– Да, и она. – Визерспун помолчал, перебирая пальцами витую ножку хрустального бокала, затем с усилием произнес: – Я не собираюсь принимать в семью сына убийцы. Полагаю, что даже Лоис согласится с моими доводами, когда я ознакомлю ее со всеми фактами.

– Чего же вы хотите от меня?

– У меня есть стенограмма свидетельских показаний по всему процессу… Как мне кажется, они убедительно доказывают вину Хораса Легга Эйдамса. Однако я хочу быть совершенно объективным и оставляю Марвину определенный шанс… сомневаясь в правильности вынесенного судом приговора. Я хочу, чтобы вы просмотрели стенограмму, мистер Мейсон, и сообщили мне свое мнение. Если вы найдете отца Марвина виновным… в преднамеренном убийстве, я скажу своей дочери все без утайки и категорически запрещу ей встречаться и поддерживать знакомство с Марвином Эйдамсом. Это явится для нее ударом, но она с ним, надеюсь, справится. Вы сами убедитесь, что иначе поступить мне нельзя, когда ознакомитесь со стенограммой.

– Ну, а если я приду к заключению, что он мог быть невиновен? – спросил Мейсон.

– В таком случае вам придется это доказать, вернув честное имя несправедливо осужденному человеку, и опубликовать это в печати, дабы всем стало известно об ошибке, допущенной правосудием. – Голос Визерспуна звучал сурово. – Я не желаю, чтобы на род Визерспунов легло хотя бы одно пятно, и, уж конечно, не потерплю, чтобы моим зятем стал сын убийцы.

– Убийство восемнадцатилетней давности, – задумчиво произнес Мейсон. – Срок очень большой.

Визерспун посмотрел ему прямо в глаза.

– Зато и сумма гонорара будет соответствующей.

Делла Стрит не выдержала:

– В конце концов, мистер Визерспун, если даже тот человек и был виновен, неужели вы считаете, что ваша дочь должна из-за этого разрушить свое счастье?

Визерспун нахмурился:

– Если отец был преступником, у его сына может оказаться дурная наследственность. К сожалению, я уже уловил кое-что, свидетельствующее об этом. Парень – потенциальный убийца, мистер Мейсон.

– Вот как? Продолжайте, прошу вас.

– Если такие наклонности налицо и если моя дочь не пожелает прислушаться к голосу разума, я поставлю Марвина в такое положение, что унаследованные им пороки непременно проявятся. И обставлю все таким образом, что у Лоис не останется никаких сомнений.

– Что именно вы имеете в виду? – теперь уже нахмурился адвокат.

– Поймите меня правильно, мистер Мейсон. Я готов на все, чтобы защитить свою дочь, избавить ее от несчастья. В полном смысле слова – на все!

– Я вас прекрасно понимаю, но не можете ли вы рассказать обо всем поподробнее.

– Я поставлю молодого человека в такое положение, из которого вроде бы единственным логическим выходом будет совершение убийства. И тогда мы посмотрим, как он себя поведет.

– Это будет крайне жестоко по отношению к вашей дочери и тому лицу, которое вы изберете в качестве предполагаемой жертвы.

– Не беспокойтесь, – махнул рукой Визерспун, – все будет обставлено весьма искусно… На самом деле никого не убьют, а вот Марвин вообразит, что он кого-то отправил на тот свет. И тогда моя дочь увидит его в истинном свете.

Мейсон покачал головой и решительно встал.

– Вы играете даже не с огнем, а с динамитом.

– Чтобы сдвинуть с места скалу, как раз и нужен динамит, мистер Мейсон.

Наступило молчание, и Мейсон после краткого размышления согласился:

– Хорошо, я прочту стенограмму. Сделаю это для того, чтобы удовлетворить скорее собственное любопытство. Только из этих соображений, мистер Визерспун.

Визерспун жестом подозвал официанта.

– Принесите мне счет, – распорядился он.

Глава 3

Лучи раннего утреннего солнца простирались все дальше и дальше на запад, постепенно заполняли пустыню, пока не уткнулись в горный барьер, рассыпавшись в искры, позолотившие острые вершины. Небо стало приобретать темно-синюю окраску, характерную для пустыни Южной Калифорнии.

Делла Стрит, одетая для верховой езды: в рыжевато-коричневые брюки, ковбойские сапоги и ярко-зеленую блузу, замедлила шаги перед номером Перри Мейсона и осторожно постучала в дверь.

– Вы встали? – тихо спросила она.

Послышался звук отодвигающегося стула, потом быстрые шаги.

Дверь открылась.

– Великий боже! – воскликнула она. – Да вы, кажется, и не ложились?

Мейсон провел рукой по лбу, потом показал на кипу машинописных листов на столе.

– Этот проклятый процесс об убийстве, – сказал он, – меня страшно заинтересовал. Входи же.

Делла Стрит посмотрела на наручные часы и взмолилась:

– Забудьте о нем. Наденьте костюм для верховой езды. Я заказала для нас пару лошадей, на всякий случай.

Мейсон колебался.

– В деле есть подробности, которые мне…

Делла Стрит решительно прошла мимо него, раздвинула шторы и распахнула окно.

– Выключите-ка свет, – потребовала она, – и посмотрите!

Мейсон щелкнул выключателем. Ослепительный солнечный свет ворвался в комнату столь властно, что давно горевший в ней электрический свет показался жидким, не идущим ни в какое сравнение с той благодатью, которую дарило солнце.