Дело о туфельке магазинной воровки

– Да, сэр… – кивнул Дигерс. – Понимаете, я начал тормозить еще до того, как сбил ее.

– Понимаю. Где она лежала, когда вы остановили машину?

– Моя машина остановилась почти сразу же после удара. Женщина лежала рядом с задним правым колесом.

– Вы вышли из машины с правой стороны? – продолжал Мейсон.

– Нет, сэр. С левой. Я вышел через водительскую дверцу.

– Затем вы обошли вокруг машины и приблизились к тому месту, где лежала моя подзащитная?

– Да, сэр.

– Вы обошли машину спереди или сзади?

– Сзади, – сказал свидетель.

– И что вы сделали потом?

– Я приподнял женщину с асфальта и нащупал пульс. Потом попытался перенести ее ближе к тротуару. Я как раз поднимал ее, когда ко мне подошли какие-то люди, чтобы помочь.

– Вы знаете, кто были эти люди?

– Нет. Хотя у меня записаны имена свидетелей, которые помогали мне осматривать сумочку.

– Понятно. Дайте-ка подумать… Вы ведь, наверное, очень волновались в тот момент?

– Ну, я был несколько ошеломлен, но все-таки не потерял голову, – с гордостью ответил свидетель.

– И вы в точности помните все, что случилось? – продолжал Мейсон.

– Да, сэр. Я отчетливо помню все случившееся.

– Так, значит, когда вы перенесли обвиняемую на тротуар, вы в первый раз заметили лежавшую на дороге сумочку? – спросил адвокат как бы невзначай.

– Нет, сэр. В первый раз я ее заметил, когда подсудимая выбежала на дорогу.

– А я думал, – громко заявил Мейсон, указывая на Дигерса пальцем, – что моя подзащитная подняла руки в перчатках так, будто хотела оттолкнуть машину. И мне казалось, что вы видели обе ее руки одинаково ясно. А теперь, будьте так добры, поясните присяжным, как это было возможно, если обвиняемая в то же время держала сумочку вроде той, которую вы опознали?

Дигерс терпеливо выждал, пока Мейсон закончит говорить. Затем он повернулся к присяжным, как ему велел Сэмпсон.

– Она не держала сумочку, когда подняла руки, мистер Мейсон. Она выронила ее как раз перед тем, как поднять руки, и сумочка лежала на дороге прямо там, где она ее выронила.

– Эта сумочка лежала как раз там, где был припаркован синий седан, не так ли? – поинтересовался адвокат.

– Да, сэр.

– И этот седан отъехал от обочины буквально за секунду до того, как там появилась миссис Брил?

– Да, сэр.

– Тогда откуда вы знаете, что сумочку, которую вы обнаружили, не обронили те, кто сидел в синем седане?

– Потому что, – спокойно объяснил Дигерс, – я видел, как обвиняемая несла эту сумочку в руке. Когда я увидел ее, я увидел и сумочку. Если бы ее выронили сидевшие в той машине, мистер Мейсон, тогда обвиняемой пришлось бы нырнуть под синий седан, поднять сумочку, бегом вернуться на тротуар и потом выбежать на дорогу передо мной.

– А где находилось оружие, когда вы впервые его увидели, – револьвер 38-го калибра, о котором вы уже рассказали присяжным?

– Он торчал из сумочки.

– А он, случайно, не лежал на асфальте рядом с сумочкой?

– Нет, сэр.

– У меня больше нет вопросов к свидетелю, – проговорил Мейсон и сел на место.

– Свидетель может быть свободен, – победоносно объявил Сэмпсон.

Затем прокурор вызвал сотрудника «Скорой помощи», чтобы опознать сумочку и ее содержимое. Мейсон не задал ни единого вопроса.

Сэмпсон облегченно вздохнул. Что ж, самое трудное уже позади. Мейсон был вынужден сдать позиции. Прокурор сверился со списком свидетелей.

– Вызовите Карла Эрнста Хогана!

Когда Хоган был приведен к присяге, прокурор быстро представил его: баллистик, полицейский эксперт. Мейсон не стал задавать вопросов по поводу его квалификации, дожидаясь своей очереди. И Хоган, с видом опытного эксперта, который чувствует себя на месте свидетеля как дома, рассказал о пуле, специально выпущенной из револьвера, найденного в сумочке, и о пуле, убившей Куленса, которую ему передал сержант Голкомб. Затем он представил увеличенные фотографии, показывающие отметины на двух пулях. Эти снимки были безо всяких возражений приобщены к делу. Присяжным понадобилось всего лишь раз взглянуть на них, чтобы убедиться, что пули действительно были выпущены из одного и того же револьвера. Последовала попытка установить владельца оружия, но она ни к чему не привела, поскольку записи продавца за довольно долгий период времени оказались утерянными или уничтоженными. Но номер все-таки не был спилен.

– Свидетель ваш, – триумфально произнес Сэмпсон.

Прокурор, ни о чем уже не волнуясь, уселся в свое кресло, в то время как Мейсон принялся допрашивать Хогана. Нет, свидетель не мог на основании собственных знаний подтвердить факт, что этот револьвер действительно был найден в сумочке. Револьвер ему передал сержант Голкомб из отдела по расследованию убийств. Хотя свидетель сверил номера и номер револьвера совпал с номером, который записал Гарри Дигерс на месте аварии.

Нет, свидетель не мог на основании собственных знаний подтвердить, что именно эта пуля убила Остина Куленса. Как он понял, эту пулю извлек из тела Куленса при вскрытии патологоанатом и передал сержанту Голкомбу, а тот, в свою очередь, передал пулю ему.