Дело о Ведлозерском феномене

ФП: Да, потерял. И не я один — все мы. Всем поселком. Что творилось у нас в то лето, никто потом не помнил. Только к осени наваждение разошлось.

А: Что вы можете рассказать о водяном?

ФП: Ну мы его в ту осень первый раз и увидели. Бабы увидели. Ушли с утра к мосткам белье полоскать. А потом вдруг прибегают, голосят — водяной! Водяной! Пошли мы смотреть, а там ничего нет. Только белье на мостках валяется и все. А бабы в песок у озера тычут — «А это, — говорят, — что?». Смотрим — и верно. Следы там. Нечеловеческие.

А: Опишите эти следы.

ФН: На лягушачьи похожи. Только длинные и узкие. Пальцы тонкие и вроде как с перепонкой. Чертовщина какая-то. Кто-то вспомнил, что в таких штуках солдаты в озеро лазили. В ластах. Только они уже давно уехали. А у наших таких ласт отродясь не водилось.

Л: Вы лично видели водяного?

ФП: Видал. Да его все видали. Мы как раз на рыбалку шли. К тому времени по поселку уже ходили разговоры: то эти тварюгу заметили, то те. Вот идем мы с удочками и видим — сидит кто-то у самого берега. Сначала подумали, что кто-то из наших. Пригляделись — ан нет. Не из наших, и вообще — не человек. Сидит и не шелохнется. Ну мы ближе к нему стали подходить, чтобы разобраться, кто такой. Тварюга нас услыхала, вскочила и обернулась. Мы стоим, ноги дрожат, а она на нас глазищами зыркнула и в воду сиганула. Тихо так, даже не плеснула.

А: Как выглядело существо?

ФП: Честно скажу — пакостно выглядело. Махонькое, мне до пупа. Башка здоровая, руки длиннющие и тонкие, как палки, а ноги оборот — короткие и лягушачьи. И вроде надето на нем было что-то. Черное и блестящее. Морды его мы не рассмотрели, только глазищи — круглые и серые, как плошки. Оно на берегу до самой зимы появлялось, его многие видали. Надо сказать, что бед не наделало, тварюга мирная. Как кого завидит, сразу в воду. Кто-то рассказывал, что видал, как они там плавают. Камни в них кидали.

А: Они? Их было несколько?

ФП: Несколько. Точно скажу, что не одна. Я сам видал три штуки. Они вон там, за мыском сидели.

Л: Что они делали?

ФП: Ничего не делали. Просто сидели себе да на солнце грелись. В непогоду-то они из озера не высовывались, а когда сухо и ветра нет — тогда и вылезали. Не любили они ненастье. И сейчас не любят.

Л: Они появляются и сейчас?

ФП: Да. Не так часто, как раньше, но и теперь их видят. Мы привыкли уже. Они нас не трогают, мы их не трогаем. Все довольны. Я так думаю, на земле любой божьей твари место есть.

А: А как вы объясните тот факт, что никто из исследователей водяных не видел?

ФП: Ну, не знаю, как объяснить. А вы думаете, я вам сказки рассказываю?

Л: Нет, Федор Петрович, мы так не думаем. Но это действительно странно.

ФП: Странно, это верно. Только я правду говорю. Может, боятся водяные вашего брата, вот и не выходят. Не любят они чужаков.

А: Значит мы тоже не сможем их увидеть?

ФП: Почем знать? Может и сможете.

А: Что вы скажете о светящихся кругах?

ФП: Есть такие. Их у нас солнышками называют. Они стали появляться позже. Году в тридцать седьмом.

А: Где они появлялись?

ФП: Возле острова. Бывает, что одно, а иногда — по два, по три за раз. Мы как-то были на лодке возле острова — рыбачили там — и домой собирались. Уже темно было. Только мы от берега отошли, смотрим — солнышко, и аккурат рядом с нами. Струхнули мы тогда, но обошлось. Солнышки — они навроде водяных: появляются, как Бог на душу положит, но никого не трогают.

А: Вы не видели источник свечения?

ФП: Нет. Ничего такого мы не видали.

Л: Солнышки двигались или оставались на месте?

ФП: На месте стояли. Только мерцали, на манер углей.

Я опустил здесь все, прямо не относящееся к делу. Федор Петрович еще много говорил о поселке, о семейных связях в нем, но приводить это в отчете я считаю лишним. Пока. Мы беседовали допоздна, а когда стали собираться, он неожиданно предложил нам остановиться у него. Сказал, что в доме две свободные комнаты — одна на втором этаже, а другая здесь, внизу. Жена у него умерла, дети давно живут в Петрозаводске, так что место есть. Мы отказывались, но, подумав, решили все же воспользоваться гостеприимством старика. Оставаясь у него, мы могли бы находиться в центре событий. Вполне возможно, что какие-то нюансы можно увидеть только так — изнутри. А потом, Федор Петрович несколько раз подчеркнул, что водяные не любят чужих, давая нам понять, что в наших же интересах стать в поселке своими, насколько это возможно. Было решено, что я поселюсь внизу, а Лене предоставили комнату на втором этаже.

Пообещав скоро вернуться, мы отправились к трейлеру. За ужином я пересказал основные моменты из разговора со стариком. Зацепок пока мало. Гораздо больше вопросов. Провал в памяти очень заинтересовал Игоря, и они с Леной полчаса спорили о чем-то, сыпля терминами и результатами каких-то исследований. На требование перевести беседу на человеческий язык они заявили, что переводить пока нечего и надо смотреть. Ну что ж — будем смотреть.