Дело о вражеском штабе

Квартира Инги была по-прежнему опечатана. Я осмотрел замок — следов взлома не видно. Позвонил в соседнюю дверь на площадке.

— Кто там?

— Отдел расследований, — сказал я как можно весомее и поводил перед глазком красным удостоверением Агентства.

Хозяйку квартиру эта демонстрация, видимо, убедила в моей благонадежности.

А моя фирменная прическа (ежик) и прикид (куртка из хорошей кожи и нетощая золотая цепь на шее) только подтвердили мою несомненную принадлежность к правоохранительным органам.

Хозяйка — Людмила Петровна — оказалась женщиной немолодой и очень интеллигентной. В том смысле, что напоила меня кофе и рассказала обо всем, что видела через дверной глазок.

Итак, милиция, по словам моей информаторши, приехала около восьми вечера. Дверь, видимо, была открыта, потому что ее никто не ломал.

Убитая — то есть Инга — была, утверждала Людмила Петровна, девушкой очень милой. На работу, правда, она не ходила.

А гости ее посещали часто. В основном мужчины. Еще за ней несколько раз заезжал немолодой уже человек на «мерседесе».

Я записал описания троих запомнившихся хозяйке гостей Инги. Она мне посоветовала еще поговорить с Дорой Федоровной с первого этажа — эта старушка должна была знать многое.

Но самое удивительное, что Людмилу Петровну, как, впрочем, и Дору Федоровну и остальных жильцов этого дома, никто до меня не опрашивал.

«Во менты зажрались, — подумал я. — Уже поквартирный обход ленятся делать!»

***

Побеседовав с Дорой Федоровной и еще семью обитателями дома на Московском, я исчеркал полблокнота описаниями каких-то людей, машин и версиями убийства.

Большинство соседей считали, что Ингу убил из ревности кто-то из ее многочисленных мужчин. Вопрос — кто?

12

Володе Соболину кое-что по этому делу все-таки удалось выяснить. Убийство произошло предположительно около пятнадцати часов. Орудие преступления — нож. Об убийстве стало известно благодаря анонимному звонку. Неизвестный (Соболину даже не удалось узнать, мужчина это или женщина) позвонил почему-то в РУБОП. Рубоповцы первыми и приехали на место происшествия. Территориалы в квартиру вообще не заходили.

В общем, информации было на грош.

Акта экспертизы Соболину посмотреть не удалось. Бросил ли преступник нож или унес с собой — неизвестно. Украдено ли что-нибудь из квартиры — неясно.

У меня появилось ощущение, что кто-то пытается спустить это убийство на тормозах. Непонятно только кто — майор Лишенко вроде бы не такая уж важная птица.

И поведение Обнорского очень странно. Почему он отказался от собственного расследования? Может быть, среди мужчин Инги был человек немереной крутизны — губернатор, например, или представитель президента, и теперь они пытаются скрыть этот факт от общественности?…

***

Я стал разбираться с показаниями свидетелей. Часть описаний никуда не годилась: «Видела мужчину средних лет в кепке». Но часть была довольно подробна.

Конечно, люди могут ошибаться. Поэтому я решил оставлять только те описания, которые повторялись хотя бы у двух человек.

В итоге наскреб шесть предполагаемых кандидатур: пять мужчин, одна женщина.

Кроме того, свидетели частично запомнили номера нескольких машин, владельцы которых могли ходить к Корнеевской.

***

Рыжую женщину я узнал сразу. Черный бант с белой полоской носила только Горностаева.

Одним мужчиной мог быть я сам — слава Богу, мои информаторы меня не узнали.

Еще под одно описание подходил Лишенко — если, конечно, судить по единственной фотографии, которая у меня имелась.

Следующим фигурантом мог оказаться и Ваня Кувалда — в общем, кто-то с внешностью еще более бандитской, чем у меня.

Потом был некий пожилой мужчина.

И один довольно молодой человек в куртке из черного драпа. По-моему, такую куртку я видел у Каширина.

Зудинцев, которого я попросил по дружбе разобраться с номерами автомобилей, которые видели у подъезда Корнеевской соседи, смог выяснить владельца только одного из них. Он был записан на некую Белову Ольгу Александровну. Правда, Ольге Александровне было шестьдесят три года, и водительских прав у нее не было, но зато был сын — предприниматель Андрей Павлович Белов.

***

Из личных дел я вынул фотографии Каширина и Горностаевой. Взял с собой снимок Лишенко с Кувалдой и из архива фото «тамбовца» Губенко (того, который, по словам Горностаевой, оплачивал Инге квартиру). И поехал к своим свидетелям — на опознание.

Соседи железно опознали Горностаеву — вертелась, говорят, тут, но какого числа, не могли вспомнить, то ли в день убийства, то ли раньше. Каширина опознал только один человек, остальные сомневались. Примерно та же ситуация была по Лишенко и Губенко. Физиономия Кувалды никому не показалась знакомой.

Теперь, как учили меня в детективах, нужно было выяснить алиби подозреваемых.

Проще всего было разобраться со своими.

Горностаева — в тот день ее не было в Агентстве с двенадцати до семнадцати часов.

Каширин отсутствовал весь день. Говорит, что болел, но справки не представил.

Надо было ехать проверять алиби других.