Дело о зарытых часах

— Могло ли у нее быть два револьвера, как вы полагаете, мистер Мейсон?

— А я ничего не полагаю. Я задаю вопросы, хочу выяснить, какого рода расследование производилось.

— Так вот, в каньоне оно не производилось.

— Хотя, по имеющимся данным, миссис Хардисти могла выбросить оружие именно в каньон?

— Да…

— И это мог быть именно тот пистолет, из которого застрелили собаку?

— Теоретически, почему бы и нет. Обвиняемая убивает собаку, зарывает ее у гаража доктора Мейкома, а потом несется в каньон, чтобы выбросить там оружие, — попытался иронизировать Джеймсон.

— Благодарю вас, это очень интересно. Но вы не думаете, что это так и было?

— Нет, не думаю.

— А почему?

— Возле домика не было никакой собаки.

— Откуда вы знаете?

— Ничто не указывало на ее присутствие.

— А что должно было указывать?

Джеймсон растерялся.

— Не было там собаки, вот и все.

— Как вы узнали?

— Я просто знаю. На основании следов!

— А вы их искали?

— Да, сэр.

— Собачьи?

— Да, сэр.

— До того, как появилась «собака» в данном деле?

— По всей вероятности… да.

— Итак, вы искали собачьи следы?

— Не совсем…

— Значит, не искали?

— Мы обследовали участок.

— И не заметили собачьих следов?

— Нет, сэр.

— А следы койотов?

— Вы знаете, я не могу поручиться, что там не было следов животных.

— Но вы не желаете заявлять, что там таковые были?

— Совершенно верно.

— Так все же, были там собачьи следы?

— Валяйте, издевайтесь!

— Свидетель, призываю вас к порядку! — сурово сказал судья. — Отвечайте защите!

— Я не знаю… — буркнул Джеймсон.

Мейсон снисходительно улыбнулся.

— Благодарю вас, мистер Джеймсон. Это пока все. Судья посмотрел на часы, потом на обескураженного прокурора.

— Вот теперь, — сказал он, — можно объявить перерыв.

Глава 24

Перри Мейсон шагал по кабинету в своей излюбленной позе: голова поднята, большие пальцы засунуты за лацканы пиджака.

Делла Стрит, сидевшая за своим столом, следила за ним с участием.

Вот уже час продолжалось это хождение. Мейсон останавливался только для того, чтобы закурить новую сигарету или бросить окурок.

Примерно к девяти часам он мрачно заявил:

— Если не придумаю какой-нибудь астрономический трюк в этом деле, я проиграю его!

Делла обрадовалась: если Мейсон заговорил, значит, наступила какая-то разрядка.

— Разве вы не можете дать часам говорить самим за себя?.. Не случайно они были поставлены на звездное время!

— Сначала нужно доказать, что эти треклятые часы имеют отношение к убийству.

— Но ведь их нашли неподалеку?

— Мало ли что. Так и вижу ледяной взгляд судьи. Он вправе недоумевать, а что я отвечу?

— Не знаю, — вздохнула Делла.

— Вот именно, я тоже. Звездное время используется для определения положения небесных тел, а не земных…

— Как вы считаете, шеф, она виновна?

— Зависит от того, как понимать. Если она его и убила, это могло быть случайностью, вызванной какими-то непредвиденными обстоятельствами, а не заранее обдуманным действием. Но она могла спустить курок, я не сомневаюсь.

— Почему она молчит о смягчающих обстоятельствах?

— Боится повредить кому-то еще, но самое примечательное, Делла, тут — двухступенчатое преступление.

— То есть?

— Так оно выглядит. Перед тем, как расправиться с Хардисти, кто-то завладевает его добычей. Сначала вводит ему скополамин, и он проговаривается… А может быть, и проще. Кто-то выследил его и забрал деньги.

— Не доктор и не Милисент?

— Ни в коем случае. Иначе деньги были бы уже на своем месте, в банке у мистера Елейна.

— Да, конечно.

— Вот и получается, тут действует третий… И он, черт возьми, Делла, обязан быть каким-то образом связан с часами! Это надо объяснить.

В дверь постучали, и тут же просунулась лукавая физиономия Дрейка. Он вошел в комнату, сияя.

— Задал же ты работенку, Перри! Видел бы ты, как они лазают по каньону с фонариками! Джеймсон поклялся доказать, что никакого револьвера там и в помине не было.

— Я знал, он туда полезет, — рассеянно подтвердил Мейсон. — Наша беседа в суде меня позабавила, но не подсказала, как часы могут быть связаны с убийством.

— Астрология! — важно изрек Дрейк.

— Для дураков. Судья Кенпильд на такую приманку не клюнет.

— Как сказать… Есть вовсе не глупые особы, которые увлекаются астрологией. Я выяснил кое-что в отношении миссис Пейсон.

— Господи, а она-то при чем?

— Увлекается звездами.

Мейсон нахмурился.

— И это еще не все… Ты был прав и в отношении второго осколка, Перри.

— Да?

— Я побывал у окулиста. Он заявляет: осколки от разных стекол. Тот, что находится у Мак-Ниира, может быть от очков Хардисти, но тот, который нашел ты, — от других очков, вообще другого человека. Значит, были разбиты две пары очков. Причем вторая принадлежит человеку в возрасте около сорока лет. А Джеку было тридцать два, Милисент — двадцать три, Блейну — пятьдесят два, Адели — двадцать шесть, Витону — тридцать пять… А вот Мирне Пейсон может быть около сорока, хотя она и выглядит моложе. Не хочет старить себя очками вот и скрывает…

— Ты уже что-нибудь выяснил?

— Откуда? Мне эта версия только пришла в голову, насчет Мирны в связи с очками… Не учел.

— Учти.

— Я уже иду. Что еще?