Дело о зарытых часах

– Про давно задуманное? Да по уликам! Когда он зарывал в первый раз свой будильник, он хотел с его помощью сфабриковать себе алиби. Но не воспользовался им, потому что как раз в тот вечер Витон не ставил свои ловушки, а был с Мирной в городе.

– Но зачем партнеру убивать?

– Поставь себя на его место. Хардисти скомпрометирован, ему грозит тюрьма, и нет никакой гарантии, что он не выдаст сообщника. Я имею в виду Берта Страга.

– Значит, он… – задохнулась Делла.

– Он, конечно. Ему нужно было покончить с Джеком Хардисти и завладеть всей суммой, причем не поставив себя под удар. Вот он и готовил себе алиби в расчете на фотоловушки, около которых закопал будильник. В тот вечер не вышло, как я говорил, Витон подвел. Под влиянием наркотика Джек, видимо, выболтал ему о каких-то бумагах, которые могут выдать участие Страга в нечистых проделках… И про Марту со Смелеем он ему рассказал. Милая такая была беседа.

– А Милисент?

– Мне кажется, именно в это время она, доехав до поворота, пошла пешком к домику. И не дошла… Тут все правда. И я представляю себе отчаяние доктора Мейкома, когда он, возвратившись с ней в домик, увидел умирающего Хардисти. Наверное, он подумал, что у нее шоковая амнезия, выпадение памяти… Попытки Милисент его спасти – героические, хоть и неудачные. Что ж, у нее мышление не преступника, нет криминальной изворотливости.

Но вернемся к Джеку и Берту. Очевидно, был спор и в горячке, да еще в затуманенном состоянии, Джек наговорил Берту всякого. Может, и схватка была. Во всяком случае, Берт выстрелил. А потом струсил, отнес Джека в домик, уложил, вычистил его ботинки, чтобы следа не осталось от красной глины туннеля, где были спрятаны деньги, которые он выкрал. Затем он садится в машину Хардисти, разгоняет ее, выпрыгивает, и она катится ко всем чертям в каньон. Тут он сработал хорошо. А вот на остальное у него не хватило мозгов. Он заметался. Едва успел выкопать будильник, помчался в Роксбери, чтобы порыться в бюро…

– Но каким образом он получился на фотографии?

– Сам себя снял, своим аппаратом, а непроявленный негатив припас заранее. Когда Витон установил свою фотоловушку, Берт прошел по той тропинке, не задев шнурка, но постарался, чтобы его приметные ковбойские ботинки там хорошо отпечатались. Ну а потом открутил линзу, вставил туда черный кружок и заменил пластинку: вместо чистой свою, заснятую. Затем закопал будильник, соединил его с патроном вспышки и помчался в Роксбери… Он щупленький, так что вполне мог надеть платье своей сестры. Ну, взламывает замок, находит все, что ему нужно, бьет по голове сторожа и мчится обратно, зная, что на фотоаппарате запечатлено его полное алиби. Он первым делом вытаскивает из него черный кружок и потом уже отправляется якобы на поиски своей сестры в домик. Очень трогательная сцена заботливого и ревнивого брата… Этакий Валентин!

– Но почему будильник отставал на двадцать пять минут, когда его нашли? – спросила Делла. – Тогда, в первый раз.

– Чтобы не вышло накладки. Берт хотел, чтобы его будильник показывал синхронное время с часами Витона, а те славились своей неточностью. Он случайно, мимоходом, поинтересовался, сколько они показывали именно в тот день, по ним и поставил… И если бы я не задурил всем голову, да и себе тоже, звездным временем, можно было и раньше догадаться, для чего понадобился часовой механизм рядом с фотоаппаратом.

– Что они теперь сделают? – спросила Делла.

– Все им разжевано и положено в рот, осталось только проглотить. Нажмут на Берта Страга, а тот не из твердых орешков, быстро расколется. Жаль его сестренку. Она, конечно, ничего не знала, это будет для нее ударом, а она – славная девушка… Ладно, выпьем.

Отворилась дверь конторы, и клерк сообщил:

– Мистер Блейн просит разрешения войти. Он говорит, что должен немедленно повидаться с вами!

– Зови его сюда, – сказал Мейсон.

Когда Блейн вошел в кабинет, Мейсон достал еще один бокал.

– Вы пришли вовремя, – заметил он.

Старик был так возбужден, что с трудом говорил:

– Его арестовали… Он сознался. Рассказал все и показал место, куда перепрятал похищенные деньги… Объяснил, как было с фотоаппаратом, когда забрался в дом к Джеку, как себе сделал алиби, и…

– Очень сожалею, мистер Блейн, – улыбаясь, перебил его Мейсон, – но я уже все это только что рассказал. И нам осталось выпить за успешное окончание.

Мгновение мистер Блейн казался обескураженным, но затем весело улыбнулся.

– Иногда, мистер Мейсон, – сказал он, усаживаясь, – у вас в голове появляются поистине блестящие идеи. Я предлагаю выпить дважды – если, конечно, хватит этой бутылки: за успешное окончание дела и за вас самого!