Дело о золотом Купидоне (СИ)

— Я вижу слишком много совпадений в этих двух делах, — пояснил Марк. — Некто пытается очернить возможную невесту короля, в её доме находят тело мёртвого рыцаря, убитого с помощью редчайшего яда, называемого «Штандарт Кальдерона». Мог ли я пройти мимо такого сходства?

— Я понимаю, — она взяла со стола закладку в виде серебряного пера и какое-то время вертела его в руках, а потом заложила ею книгу, которую читала, и отодвинула её в сторону. — Хорошо, я расскажу вам, как всё было! Этот негодяй Кальдерон явился ко мне ночью, когда отца не было дома и стал делать непристойные предложения. Я хотела прогнать его, но он насильно обнял меня и поцеловал, после чего ему стало плохо, он упал и умер.

— В вашей спальне? — уточнил Марк.

— Откуда вы знаете? — насторожилась она. — Король Франциск обещал сохранить обстоятельства этого дела в секрете!

— Но не от своей тайной полиции, — пожал плечами Марк, уклонившись от ответа.

— Я вижу, вам многое известно, — вздохнула она. — Я скажу вам правду. Он пришёл, чтоб шантажировать меня и тем самым добиться моей благосклонности. Я и раньше слышала, что он добивался некоторых дам подобным образом, однако, не думала, что такое может случиться со мной. Но у него действительно были сведения, которые могли разрушить мои надежды стать женой Франциска. Многие помнят его стариком, но в те годы он был так же красив, как Арман, и каким через десять лет станет Жоан. Это был настоящий Монморанси! Высокий, статный, с синими глазами и великолепными каштановыми кудрями! Я просто потеряла голову, увидев его, и мечтала стать его женой, а вовсе не королевой. И вот это всё оказалось под угрозой! Я вовсе не собиралась уступать Кальдерону, надеялась, что когда он обнимет меня, я подниму крик, сбегутся слуги, и я обвиню его в нападении, после чего ему уже никто не поверит, что бы он не говорил обо мне! Но едва он меня поцеловал, как рухнул на пол и начал задыхаться. Я перепугалась и позвала служанку, а та перепугалась ещё больше и так заголосила, что её вопли были слышны на улице. Внизу собралась толпа, в дом ворвались рыцари короля, они прибежали на крики этой мерзавки, и я уже ничего не могла с этим поделать! К тому же она заявила, что это я убила господина Кальдерона. У нашей семьи при дворе было много врагов, которые воспользовались случаем всё обернуть против моего отца, а я была лишь средством устранить его от трона.

— Но как оказалось, что в вашу помаду был подмешан мускус, а вы об этом не знали?

— Понятия не имею! Может, это сделала та злобная девка, которая погубила мою репутацию? Её подкупили мои конкурентки или эта интриганка Лафайет! Она же ненавидела меня за то, что я отбила у неё короля. А может, такая помада была не только у меня, но и у других дам, с которыми встречался Кальдерон, но не повезло именно мне!

— А откуда у вас была эта помада?

— Не помню, я купила её у какого-то аптекаря. Мне понравился её оттенок.

— Вы всегда покупали помаду у обычных аптекарей?

Она подозрительно взглянула на него.

— На что вы намекаете, господин граф?

— Я не намекаю. Мне известно, что герцогиня Евлалия и её фрейлины, а также дамы благородных семейств заказывают пудру, помаду и притирания королевскому парфюмеру.

— Обычно так и было, но в тот раз… Это была обычная помада с улицы аптекарей, с ароматом фиалок, нежного персикового цвета, — она устало посмотрела на него. — Это было так давно. Я до сих пор не знаю, кто подстроил эту жестокую интригу. Мне жаль, что я ничем не смогла вам помочь. Если у вас больше нет вопросов, мне хотелось бы отдохнуть, — она слабо улыбнулась.

Марк понял, что больше она ничего ему не скажет, и поспешил извиниться за ранний визит и откланялся.

Идя по тёмной улице города, он обдумывал этот разговор и вынужден был признать, что старая дама что-то скрывает. Её объяснение выглядело каким-то неловким, придуманным на ходу. Может, когда тайная полиция расследовала убийство Кальдерона, она и говорила на допросах правду, но все документы были уничтожены по приказу короля Франциска, а допрашивавших её сыщиков уже давно нет в живых.

Время перевалило за полдень, и он вспомнил, что завтракал довольно рано. Однако остановившись на краю Королевской площади, он с сомнением посмотрел в сторону своего дома и свернул в противоположную, туда, где своим величественным фасадом из светлого южного песчаника, украшенным резными колоннами, светился в полумраке другой дворец, похожий на дом де Лорма, но куда более нарядный. Он решил навестить своего деда и за обедом расспросить его о том давнем деле, о котором тот мог что-то знать.

Во дворце маркиза де Лианкура царила суматоха. Обычно здесь, несмотря на большое количество челяди, было довольно тихо. Маркиз любил роскошь, но терпеть не мог шум и суету. А в этот день даже в нижнем зале чувствовалось оживление. Мимо Марка, кланяясь на ходу, пробегали слуги, нагруженные стопками тарелок, большими блюдами, на которых высились горы еды, и подносами с ровными рядами хрустальных кубков. Из глубины дома слышалась музыка, словно там принимали гостей.