Дело о золотых рыбках

Мейсон расположился за длинным столом, разделенным экраном из мелкой прочной сетки. Через несколько секунд надзирательница ввела Салли Мэдисон.

– Привет, Салли, – поздоровался Мейсон.

Салли, выглядевшая вполне хладнокровной и спокойной, села по другую сторону экрана, разделявшего заключенного и посетителя.

– Я очень сожалею, что сбежала от вас, мистер Мейсон.

– Это не более половины того, о чем вам следует сожалеть.

– Что вы имеете в виду?

– Вашу прогулку с Деллой Стрит, с револьвером и деньгами в сумочке.

– Я знаю, что мне не следовало так поступать.

– Где вас нашел лейтенант Трэгг?

– Я не успела отойти и четырех кварталов от отеля. Мы поговорили. Потом он оставил меня под охраной двух полицейских, а сам отправился по ресторанам в поисках вас и мисс Стрит.

– Вы делали какие-либо заявления в полиции?

– Да.

– Зачем?

– Я должна была сказать правду.

– Полицейским вы не должны были говорить ничего.

– Мне показалось, что так будет лучше.

– Хорошо, – сдался Мейсон. – В чем же состоит эта правда?

– Я обманула вас, мистер Мейсон.

– Боже праведный, – простонал адвокат, – скажите что-нибудь новенькое, по крайней мере, будьте ко мне так же снисходительны, как к полицейским.

– Вы не будете сердиться?

– Конечно, буду.

– Значит... Вы не поможете мне?

– У меня нет выбора. Я помогаю вам, потому что не могу не помочь Делле Стрит. Я должен выручить ее из беды, а для этого мне необходимо спасти вас.

– Она попала в беду из-за меня.

– Она, я, много кто еще. Давайте, выкладывайте.

Салли опустила глаза.

– Вчера вечером я ездила к мистеру Фолкнеру.

– В какое время?

– Около восьми часов.

– Вы видели его?

– Да.

– Что он делал?

– Брился. Все лицо было в пене, он был без пиджака и сорочки. Только в нижней рубашке. В ванну набиралась вода.

– Дверь в ванную была открыта?

– Да.

– Его жена была дома?

– Нет.

– Кто открыл вам дверь?

– Никто. Дверь была приоткрыта на дюйм или два.

– Входная дверь?

– Да.

– Как вы поступили?

– Я вошла. Услышала, что он в ванной и позвала.

– Как он поступил?

– Он вышел из ванной.

– Вы уверены, что в ванну лилась вода?

– Да.

– Холодная или горячая?

– Конечно, горячая.

– Вы уверены?

– Да. Я заметила, что зеркало запотело.

– Фолкнер рассердился на вас?

– На меня? Почему?

– Потому что вы вошли подобным образом.

– Наверное, но все закончилось благополучно.

– Продолжайте, – устало произнес, почти простонал Мейсон. – Что было дальше?

– Мистер Фолкнер сказал, что ему не нужны неприятности, что он очень бы хотел закончить все дела со мной. Он знал, что Том всегда последует моему совету и предложил договориться.

– Что вы ответили?

– Я ответила, что если он передаст мне две тысячи долларов, сделка состоится. Что Том проработает на него еще шесть недель, а потом уйдет в шестимесячный отпуск по болезни, после которого вернется работать в зоомагазин. Что если Том изобретет что-нибудь новое за время отпуска, мистер Фолкнер будет иметь право на половину доходов от этих изобретений; что мистер Фолкнер выдвинет лекарства Тома на рынок, что они с Томом будут поровну делить чистые прибыли. Что они станут партнерами.

– Что сказал на это Фолкнер?

– Он дал мне две тысячи долларов, а я вернула ему чек на пять тысяч и сказала, что поеду к Тому и что все будет хорошо.

– Вы знаете, что Том приходил к нему примерно в четверть девятого?

– Не думаю, что он там был.

– Есть достаточно веские доказательства его визита.

– Я ничего не знаю о них, но вполне уверена, что Том не приходил туда. У него не было причины. Он сам сказал, что поручает все мне.

– Вы получили две тысячи долларов наличными?

– Верно.

Мейсон на мгновение задумался.

– Хорошо, расскажите о револьвере.

– Я очень сожалею, что все так получилось, мистер Мейсон.

– Вполне оправданно.

– Револьвер принадлежит Тому.

– Я знаю.

– Я не могу себе представить, как он попал туда, но когда я вошла в спальню с миссис Фолкнер, чтобы как-то ее успокоить, револьвер лежал на туалетном столике. Я узнала его и попыталась как-то защитить Тома. Это была первая мысль, первое инстинктивное решение. Я взяла револьвер и положила его в свою тумбочку, понимая, что произошло самоубийство...

– Убийство, – поправил Мейсон.

– Понимая, что произошло убийство, – продолжила Салли, приняв поправку как должное, – я не хотела, чтобы револьвер Тома был найден на месте преступления. Я знала, что Том не мог иметь никакого отношения к убийству, но не понимала, как там оказался его револьвер.

– Это все?

– Клянусь Богом, мистер Мейсон, чтоб мне умереть! Я все сказала.

– В полиции вы рассказали то же самое?

– Да.

– Как отреагировали полицейские?

– Выслушали меня.

– Они допрашивали вас?

– Немного, совсем немного.

– При допросе присутствовал стенографист?

– Да.

– Он записал ваш рассказ?

– Да.

– Что потом?

– Меня спросили, готова дли я подписать протокол, и я ответила, что, конечно, готова, если он содержит мой точный рассказ. Полицейские составили протокол, и я подписала его.

– Вас поставили в известность, что вы имеете право хранить молчание?

– Да. Произнесли какой-то вздор нараспев, что я имею право хранить молчание.

– Значит, именно так выглядит ваш рассказ на бумаге?

– Да.