Дело об исчезающих людях

Йен бросил на меня чуть насмешливый взгляд, но всё же не стал комментировать то, что я всё равно продолжила думать о расследовании. Вместо этого он продолжил смотреть на дорогу, но его брови сдвинулись к переносице, а выражение загорелого лица стало задумчивым. – Похищение случайное или запланированное? – спокойно проговорил Йен, но, кажется, больше размышлял вслух, чем обращался ко мне, – Если случайное, то момент, когда похититель искал себе жертву, просто совпал с тем, когда Кира вышла покурить. – А если не случайное? – тихо уточнила я, заметив повисшую паузу. У меня не вышло толком сообразить, как могло выглядеть похищение, но Йен кажется более сообразительным. – Если бы передо мной стояла цель похитить конкретного человека, то я для начала выяснил бы распорядок цели, – размеренно проговорил парень, не отвлекаясь от дороги, – Учитывая, что Кира – продавец в магазине в центре города, это не так сложно. Проходимость просто огромная, поэтому велик шанс, что сотрудники не запомнят моего лица. Нужны были бы две вещи – график её работы и частота курения. Оба вопроса легко решаются наблюдением и, возможно, парочкой ненавязчивых вопросов в разные дни другой продавщице. Дальше по ситуации. В выбранный день заскочить в магазин, посмотреть себе какую-нибудь книгу и желательно сделать это в час пик, чтобы быть одним из многих. Дождаться, пока продавец выйдет покурить, побыть ещё в магазине и выйти, когда она вернётся. Дальше можно пооколачиваться где-нибудь подальше – например, подогнать машину ближе к выезду из внутреннего дворика. И когда пройдёт обычное её время от курения до курения, добраться до чёрного хода и всё.

По коже пробежался лёгкий холодок от того, насколько спокойным тоном парень описывал возможный план. Пожалуй, Йен бы прижился среди репортёров даже быстрее, чем думает. – И сколько дней тебе бы понадобилось? – уточнила я. – Смотря, сколько я знаю о ней изначально, – пожал плечами парень, перестраивая машину в соседний ряд для поворота, – Впрочем, думаю, что дней трёх-четырёх вполне хватило бы.

То есть, примерно столько же, сколько прошло от одного похищения до другого по графику преступников. По коже снова пронёсся табун мурашек. – Жутко, – честно призналась я, поёжившись. – То, что я могу такое представить? – поинтересовался Йен, и хоть тон его оставался по-прежнему спокойным, мне показалось, что парень напрягся. – Нет, – я помотала головой и рассеянно проводила взглядом промелькнувший за окном сквер, – Жутко, что кто-то реально этим сейчас и занимается. Я, конечно, не ребёнок, чтоб верить, что все вокруг хорошие и добрые, но всё же не верится до конца, что в нашем тихом месте такое происходит. – Люди часто идут на жестокость, – Йен проговорил это таким тоном, будто озвучивал очевидный факт, – И то, что место тихое, вовсе не означает, что жестоких людей тут нет. Скорее, просто не случилось того, что заставило бы их эту самую жестокость продемонстрировать.

Я бросила взгляд на лицо парня, отчётливо ощущая, как потяжелело на душе. В детстве, точнее в том детстве, когда семья уже развалилась, с жестокостью сталкиваться приходилось. Но всё же я почему-то всё равно не думала в таком ключе.

Невольно мысли плавно перетекли на то, что я ведь почти не знаю Йена за пределами работы. За два прошедших года наше общение было мимолётным и происходило в здании офисов. Мы всегда говорили только о каких-то фильмах, книгах и нынешних интересах, а не о том, как вообще живём. И если с Эммой и Дамиром я часто проводила выходные и знала всю их жизнь в пределах допустимого, то о Йене не знала почти ничего. Даже то, что у него вообще есть брат, я узнала случайно. – Придумала ещё какой-то вопрос? – усмехнувшись одним уголком губ, поинтересовался Йен, когда поймал на себе мой взгляд. – Да так, – я немного смутилась, но любопытство победило, – Я как-то не спрашивала раньше, но интересно: а как ты в свою компанию на работу попал?

Парень взглянул на меня со снова вернувшейся в выражение его лица серьёзностью, и я тут же почувствовала, что полезла не в своё дело. – Забудь, – я с тем же интересом уставилась на свой ранец, будто впервые увидела брелоки на нём, – Это так, любопытство.