Дело об исчезновении графа де Бриенна (СИ)

Гостиница оказалась чистой и уютной, внизу располагался обеденный зал, а на втором этаже — просторные, хорошо обставленные комнаты. Марк не стал мелочиться и снял самую большую, где кроме широкой кровати под балдахином имелись сундук для одежды, письменный стол и два кресла. Велев слугам принести чистый тюфяк для оруженосца и нагреть воды, чтоб помыться с дороги, он спустился в нижний зал и был препровождён румяной хозяйкой средних лет на самое почётное место — к застеленному белой скатертью столу возле камина. Она сама обслуживала гостя, то и дело, демонстрируя пышную грудь в глубоком вырезе вышитой блузы и призывно улыбаясь. Марк отвечал ей тёплой, сдержанной улыбкой, которая ничего не обещала, но оставляла надежду. Между делом он похвалил сданную ему комнату за чистоту и свежее постельное бельё и спросил, часто ли в ней останавливаются гости.

— Какое там, сударь, — печально вздохнула она. — Сейчас к нам не так часто приезжают знатные особы. Обычные постояльцы спрашивают комнаты подешевле, да ещё набьются в одну по несколько человек, спят вповалку, просят на обед лишь хлеб, сыр да пиво. Какой с них прибыток бедной вдове!

— Значит, знатные господа у вас не останавливаются? — прищурился он.

— Отчего же, — забеспокоилась она. — Вот недели две назад останавливался у нас граф де Бриенн со своими слугами, он направлялся в Сен-Марко. Занял всю гостиницу. Даже его рыцари спали в хороших комнатах. Только слуги ночевали на чердаке.

— Граф де Бриенн? Это такой высокий с сединой?

— Вы его знаете? — просияла она. — Красивый мужчина, хоть и немолодой. К сожалению, задержался у нас только на тёмное время, и поехал дальше.

— А какой дорогой он собирался ехать? Говорят, что через земли Лианкура тоже можно проехать в столицу.

— Можно, — кивнула она. — Только это большой крюк, так что он поехал обычной дорогой. И говорят, пропал! — её глаза испуганно округлились. — Вместе с отрядом. Где ж это видано, чтоб отряд вооружённых рыцарей с десяток человек так просто исчез? Люди раньше на дороге пропадали, это верно. То купец какой, а то и кто-нибудь из благородных, но чтоб целый отряд… — она покачала головой.

— Так люди пропадают? — насторожился Марк. — Разве в этих краях есть разбойники?

— А где их нет? — простодушно вздохнула она. — Только разбойники что, ограбят, ну, может, убьют кого-то, но что-то остаётся: иногда какой бедолага до деревни без штанов добредёт или пастухи на труп убитого наткнутся. А тут — ничего, ни трупа, ни крови, ни лошадей, ни повозки. Ничего! Был человек, и нету… — хозяйка быстро осмотрелась по сторонам и, убедившись, что её никто не подслушивает, наклонилась к гостю. — Говорят, что это не людских рук дело. В наших местах за последние годы столько земли под рудники перекопали, вот и лезет из нор всякая нечисть.

— Нечисть? — Марк изобразил недоумение.

— Ну, да, нечисть. Кто-то говорит, что это духи земли сердятся из-за того, что люди забирают их сокровища, а кто-то шепчется о чудовищах, которые едят людей. Я как-то слышала, что в лесу находили путников с перегрызенным горлом, а полгода назад и вовсе находили несчастных, у которых какой-то зверь выел печень. Только печень, остальное оставил. Но тогда было несколько таких случаев, и всё само закончилось, а потом люди просто пропадать стали. И какие это разбойники, если пропал отряд рыцарей? Вы б их видели, сударь! Огромные, в железных доспехах, все лица в шрамах. Какой разбойник решится напасть на такого? А их десять человек, не считая самого графа, который тоже бывалый воин.

— Значит, нечисть, — пробормотал Марк и взялся за нож и вилку.

После обеда он, наконец, помылся и позволил себе пару часов поспать в тёплой чистой постели, но затем проснулся, услышав шум голосов на площади перед гостиницей. Оттуда слышались переборы струн, и чистый девичий голос пел грустную балладу о любви. Какое-то время он лежал в полутьме, прислушиваясь, а потом решил спуститься вниз, чтоб взглянуть на певицу.

Шарль свернулся на своём тюфяке под плащом и мирно посапывал. Марк оделся и, выйдя из комнаты, осторожно притворил за собой дверь.

Вечернее представление передвижного театра было уже в полном разгаре, и, на сей раз, зрителей было больше. Марк подошёл ближе и остановился, глядя на сцену, где актёры разыгрывали трогательную пьесу о любви отважного рыцаря и прекрасной дамы. На пути к счастью им постоянно встречались препоны в виде жестокого отца, возжелавшего выдать дочь за другого, глупого и смешного соперника, которого играл лохматый долговязый парень, давнего врага, задумавшего извести героя, и коварной старухи-ведьмы, вызвавшейся ему в этом помочь. Публика с замиранием сердца следила за перипетиями сюжета, то ахая, когда героям грозила опасность, то хохоча над незадачливым женихом, то умиляясь страстным диалогам и нежным романсам влюблённых. Наконец, враг был убит, ведьму отправили на костёр, жениха с позором выгнали и смягчившийся отец вручил свою дочь её возлюбленному.