Дело об исчезнувшей красотке

Ходить по адресам в моей работе — значит встречаться с людьми. Это основа любого расследования. Официального, неофициального, частного, какого хотите. Основа — информаторы, люди, поставляющие полезную информацию. Некоторые из них мои личные друзья, а некоторые всего лишь ищут, как полегче подзаработать. И почти все они, хотя бы иногда, оказываются полезными. В тот день мне не везло. Пришлось обойти почти всех.

Я все хотел напасть на след хотя бы одного из упомянутых Сэмом приятелей Уолтера Пресса: Фрэда Винсента или Фостера Мэтьюса, по кличке Картонный Мальчик. Почему Картонный, я так и не понял. Я говорил с чистильщиками обуви, барменами, букмекерами, посыльными, официантами и официантками. Час ушел только на то, чтобы найти нескольких человек, которые знали либо одного, либо другого, но где их можно встретить — этого никто не знал. Наконец я присел в забегаловке «У Люси» на Хилл-стрит, там подают коктейли. В дальнем конце бара было пусто, и я забрался на высокий стул у стойки. Люси протирал стаканы чистым белым полотенцем. Увидев меня, он повесил полотенце на плечо и подошел.

Люси — это высокий толстый итальянец с пухлым и розовым, как у Санта-Клауса, лицом, только без бороды и с тусклыми зубами. По размеру и цвету его зубы напоминали почтовые марки, повернутые наружу намазанной клеем стороной. Полное имя его было Люциери. Однако никто никогда его так не называл. По крайней мере, на Хилл-стрит.

— Что скажешь, Шелл? — Он широко улыбнулся. — Чего принести?

— Сделай-ка мне пива, Люси. Я совсем высох. Хожу и хожу, понимаешь.

— Ходишь и чего-нибудь ищешь, нет? О'кей. Одну минуту.

Он налил холодного пива, вернее не очень холодного — нормального, поставил передо мной высокий запотевший стакан:

— Что нужно, говори?

— Знаешь ли ты Фрэда Винсента или кого-нибудь в округе по кличке Картонный Мальчик?

— Знаю. Обоих знаю. В чем дело?

Люси в этот день был уже не первый, кто знал Фреда или Картонного, поэтому со следующим вопросом я не торопился и медленно, с чувством, сделал несколько больших глотков.

— Где я могу их найти?

— Картонного Мальчика — так звали некоего Мэтьюса — ты уже нигде не найдешь. Он мертв. Ввязался в одну аферу, но не рассчитал. Оказалась не по зубам. В результате очутился в морге. А Винсент — он здесь сшивается. Был у меня два-три дня назад. Денег куры не клюют.

— Где сейчас Винсент?

Люси пожал плечами:

— Не знаю. Правда. Опять где-нибудь капусту стрижет. Слушай, он же с этим — как его — Уолтером Дапрэлом все время околачивается. Его-то ты хоть знаешь?

— Нет.

Люси запустил руку под фартук, достал обломок карандаша и послюнявил его:

— Я дам тебе адрес. Он сейчас не работает. Что-то там не заплатил вовремя или что другое, не знаю.

Он нацарапал адрес на обратной стороне чека.

Следующие сорок пять минут ничего нового не дали, зато высосали из меня сотню долларов. И все на ногах. Туда-сюда, туда-сюда, пока ботинки не сотрешь. От Люси к Уолтеру, от Уолтера к Куки-Мартини, от Куки к Джонни Вульфу. Наконец повезло. Я нашел-таки след Винсента. Оказалось, что он действительно не знает куда девать деньги, и Вульф посоветовал поискать его в «Лорд-энд-Лэйдис» — частном клубе, где в первых комнатах играют в бридж, пинкл или канасту, а в дальних — в рулетку и кости. Вульф дал мне карточку клуба. Сказал, без нее не пропустят.

Внешне «Лорд-энд-Лэйдис» совсем не походил на клуб, где устраиваются азартные игры. Солидное старинное здание на бульваре Джефферсона в полуквартале от Гранд-авеню. Крыльцо со ступеньками, а в конце лестницы — три колонны. Такие обычно встречают вас у входа в суд. Массивные дубовые двери держались постоянно закрытыми и изредка отворялись только для того, чтобы впустить входящего с надеждой или выпустить проигравшего. Внутри клуба я никогда раньше не был, хотя слышал о нем немало.

Поднявшись по каменным ступенькам, я взглянул на блестящую золоченую табличку с названием заведения и нажал утопленную в стене кнопку звонка. Невысокий служащий в смокинге впустил меня в вестибюль, но сделал это только после того, как услышал имя и увидел карточку Джонни Вульфа. Без нее бы мне точно пришлось помериться силой с «гориллами». Хорошо, что я успел для этого подкрепиться у Майка Лимана. Гориллообразных и гориллоподобных было двое — они как церберы охраняли порталы, ведущие в глубину помещения.

Гориллоподобный справа скосил глаза на мою забинтованную руку, но ничего не сказал. Взял карточку и уперся в нее глазами. По тому, как он шевелил губами, у меня сложилось впечатление, что читал он по буквам.

— Джонни Вульф, — пояснил я, — сказал, что с карточкой проблем не будет.

Но гориллообразный все продолжал шевелить губами, так что я даже усомнился, знает ли он вообще целые слова, а может, только некоторые слоги.

— О'кей, — прогнусавил он наконец, и я протянул руку, чтобы взять карточку. Не тут-то было. Вышибала зажал ее в огромной лапище и добавил: — Останется у меня.

Мне ничего не оставалось, как согласиться. Из двух желаний — попасть внутрь и попробовать пару приемов на предке человека — первое оказалось сильнее.