Дело об избиении младенцев

Женевьева, отпустив Арчи, как и полгода назад, во время первого визита в агентство, всплеснув руками, охнула: «Боже, я же там свои чемоданы оставила!», после чего сыщик в приступе безудержного хохота повалился грудью на стол, вызвав этим очередной поток проклятий из-за двери…

* * *

Алексей недооценил Женевьеву, решив, что все ближайшие дни Арчи суждено провести в отпуске «по семейным обстоятельствам». Хотя встреча с французской сыщицей произошла, считай, глубокой ночью, но уже часов в двенадцать руководитель агентства свежий и тщательно выбритый появился на службе. Правда, не один, а под симпатичным конвоем.

Нертов, на время обосновавшийся в конторе Иванова, недоуменно взглянул на вошедших, а Александрыч, схватившись за голову руками, запричитал, что так он и знал: опять начинаются проблемы, опять придется отдуваться за «итальянскую мафию», биться с каким-нибудь «Главбухом» — терминатором, или разбираться с сутенерами на Старо-Невском проспекте.

Арчи, виновато глядя на друзей, заявил, что Женевьева будет им помогать и, стремясь пресечь бесполезные возражения, добавил: «Но только под жестким контролем», на что Александрыч затряс головой и сделал вид, что безутешно рыдает, смирившись с горькой судьбиной. Нертов, понимая, что спорить бесполезно и главное, поздно, тактично промолчал. А Женька, гордо вскинув голову, уселась между ними на стуле и явно приготовилась немедленно приступить к работе.

— Что ж, проведем рекогносцировку. — Прервал затянувшуюся паузу Арчи.

В это время в комнату влетел запыхавшийся Гущин: «Есть контакт!», но тут же осекся, увидав постороннего человека. Иван не был знаком с Женевьевой, так как пришел в контору уже после ее отъезда и теперь выжидающе смотрел на шефа, ожидая дальнейших указаний.

— Иван, это Женевьева. Она работает с нами. Можешь говорить не стесняясь, — Арчи был рад, что благодаря Гущину ему удалось избежать возможных подначек зама, — ну что, сработал наш «жучок»?

— Сработал. Ребята сейчас засекли телефонный разговор из кабинета Климовой. Хотели отзвониться, да я сказал, что лучше сам пленку привезу. Вот, послушайте… Где у нас «вертушка»?

Когда магнитофон заработал, сначала присутствующие слушали лишь тишину большого города — далекое позвякивание трамваев, да урчание проезжавших под директорскими окнами автомобилей. Но вскоре послышался легкий металлический скрежет поворачивающегося ключа. Видимо кто-то вошел в кабинет. Раздался вежливый, но властный мужской голос.

— Леночка, принесите, пожалуйста, стакан минералки. И побыстрее. У меня мало времени. Я пока поищу на столе у Нины Александровны бумаги и заодно позвоню. В ответ негромко прозвучало секретарское:

— Хорошо, Сергей Борисович, я сейчас.

Опять легкий хлопок двери и усиливающийся шум шагов. Человек, очевидно, подошел к столу. Чуткий микрофон, укрепленный под директорским столом, уловил шуршание бумаг, затем — звук поднимаемой телефонной трубки, а через некоторое время снова тот же мужской голос. Теперь он звучал мягко, даже немного подобострастно, что никак не вязалось с предыдущими фразами.

— Добрый день… Нет, не от себя. От шефа. Бумаги возьму и поеду… Где встретиться?..

Затем произошла небольшая пауза. Видимо неслышимый собеседник называл абоненту координаты и время свидания. Стук в дверь. Подобострастное: «Подождите, пожалуйста, минутку» и требовательное: «Да!». Цоканье каблучков. «Поставьте». Слабое звяканье стекла. Опять каблучки. Хлопок двери. «Да-да, слушаю вас. Конечно. Ровно в три. Всего доброго»…

— Все, — Гущин выключил магнитофон, — больше ничего интересного пока нет. Но ребята продолжают прослушку… — Сыщик опять выжидающе взглянул на шефа.

— Ну, что молчишь, Коля? — Обратился Нертов к товарищу. — Это ведь Царев с кем-то свидание назначает. И, держу пари, со своим патроном.

— А ты не торопишься, Леша? — Арчи потянулся к пачке сигарет, лежащей на столе, но под укоризненным взглядом Женевьевы смешался и отдернул руку, как напроказивший школьник. — Может, опять карточный домик?

Нертов насупился, вспомнив, как недавно развалились его версии о девушке-киллере и рекламщике Васе, но тут в разговор вступил Александрыч, заметив:

— А ведь Алексей прав. У нас есть еще пара часов. Надо за Царевым «грузчиков» пустить. Только вот кто пойдет? — И он задумчиво начал поглаживать начинающую редеть шевелюру.

Как ни хотелось руководителю сыскного агентства послать своего зама куда подальше после подобного предложения, но он вынужден был признать: устанавливать наблюдение за Царевым надо именно сейчас. И делать это придется Гущину, который имел для этого достаточную подготовку. Но не одному — его следовало прикрыть. А лучшего напарника, чем Женевьева в конторе в данный момент не было. Интуитивно поняла это и девушка.

— Хорошо, я согласна, — она, вскочив со стула, схватила под руку Гущина и, склонив голову к его плечу, весело взглянула на сыщиков, — правда, мы хорошо будем смотреться вместе?

Александрыч в ответ только закряхтел, грузно пошевелившись на хрупком стуле…

* * *