Дело об убийстве маркиза де Лианкура (СИ)

Принц Анри, средний брат всегда оставался в тени старшего. Ему уделялось не так много внимания, разве что отмечалась его приятная во всех отношениях внешность и безупречные манеры. Анри готовили к карьере военачальника, и он блистал на турнирах и возглавил победоносный поход против вторгшихся в королевство алкорцев. После триумфального возвращения он снова ушёл в тень и до того самого заговора о нём почти не упоминалось.

Младшему брату и вовсе автор уделил совсем немного внимания, отметив его необычную для мужчины красоту и хрупкое телосложение. Если верить барону Лодуару, Себастьян был слабым и болезненным, держался в стороне от основных событий, и из всех родственников был наиболее близок с братом Анри, искренне заботившимся о нём. Он тоже был привязан к нему и даже вместе с ним отправился на войну, что ещё более подорвало его и без того слабое здоровье. После возвращения из похода он надолго исчез из виду, пока не возник в самом центре заговора.

Самому заговору к разочарованию Марка было уделено всего несколько страниц. Алкорский посланник знал о нём немного. Ему было известно, что принц Филипп объявил о смерти отца, и уже на следующее утро рыцари гарнизона города под предводительством Анри ворвались во дворец и арестовали Филиппа и Себастьяна, обвинённых в убийстве короля. Следствие и суд были проведены втайне, но Лодуару удалось выяснить, что Себастьян по наущению Филиппа отравил отца. Оба принца были приговорены братом к смертной казни, которая в тот момент поразила алкорца своей жестокостью: им отсекли руки и ноги, вскрыли животы и лишь после этого отрубили головы. Он присутствовал на казни и был потрясён тем, что увидел. При этом Марк обратил внимание на весьма важную для него деталь: оба принца были так изувечены пытками, что узнать их было почти невозможно. К тому же они не могли говорить, и посланник предположил, что им предварительно отрезали языки.

Дочитав до этого места, Марк остановился и какое-то время задумчиво смотрел в окно, за которым голубело бледное небо и слышались голоса прохожих. Однако мысли его были там, на рыночной площади, где свершилась кровавая казнь первых в истории Сен-Марко убийц короля. Значит, Анри всё же не решился казнить своих братьев, подсунув толпе зевак под их именами других заговорщиков, намеренно до неузнаваемости изуродованных палачами. После этого Филипп каким-то образом оказался в Лорме, где затем и обрёл покой в тайной усыпальнице, а Себастьян и вовсе умудрился дожить до этих дней, чем вызывал в душе Марка мистический ужас. Он снова вспомнил вышедшего из клубов мерцающего тумана высокого человека в чёрном плаще и полумаске, скрывающей бледное лицо. Был ли этот тот самый Себастьян? Это казалось невероятным, но вспомнив его холодный, пристальный и в то же время бесстрастный взгляд, Марк должен был признать, что, скорее всего, это был именно он. Но его тайна так и осталась скрыта от всех, и Марк понятия не имел, что было с ним после того, как его арестовали по приказу брата Анри и до того момента, как он вошёл в его кабинет, вызвав приступ панического ужаса у Филбертуса. И именно эта тайна интересовала его куда больше, чем интриги нового коннетабля, словно там, под гнётом прошедших веков скрывалась загадка, имеющая теперь значение для самого Марка и для всего королевства.

Было уже позднее утро светлого дня, и он, с сожалением отложив книгу, встал и направился в спальню казнённого книжника, где опустился на пол перед его сундуком и откинул крышку. Перебрав запылённые наряды, он вытащил тёмную мантию и чёрную шапочку, а потом и короткую накидку с капюшоном. Рассудив, что соседям вряд ли известно о гибели Кляйна, к тому же он часто и надолго исчезал, Марк решил, что если тот снова объявится, это не вызовет особого удивления у местных жителей. Облачившись в мантию, спрятав под шапочкой свои длинные локоны, он набросил на плечи накидку и надвинул пониже капюшон. Книжник был почти того же роста, что и Марк, но при этом сутул. Припомнив эту деталь, Марк постарался придать себе ту же согбенную в плечах позу и вышел из дома. Он дошёл до небольшого рынка в конце площади, где приезжие торговцы уже сворачивали свои временные прилавки. Купив головку сыра, каравай хлеба, кусок копчёной свинины, полдюжины крупных яблок и кувшин пива, он отправился назад. Никто не обратил на него внимания, должно быть, его появление никого не удивило, но и особого желания общаться с мрачным книжником у соседей не было. Вернувшись, Марк поел, выпил кружку прохладного пива и, сев в кресло, снова взялся за книгу.