Дело об украденном саркофаге

– Еще бы! – откликнулся Ницан и тоже сел – напротив хозяина кабинета. – Еще бы. Разве я позволил бы себе подобные вещи без причин? Просто, видите ли, с момента нашей последней встречи возникли новые обстоятельства. Новые факты, соображения. Сначала я подумал было передать их полиции, но потом решил, что следует ознакомить с ними и вас, как бывшего клиента. Если же вы не расположены меня слушать – я приношу свои извинения и готов тотчас... – Ницан с готовностью приподнялся из кресла.

Выражение лица Пилесера Шульги чуть изменилось. Оно оставалось недовольным, но в глазах появился проблеск интереса.

– Ну, хорошо, – сказал он хмуро. – Если вы настаиваете... Мы готовы вас выслушать. Надеюсь, ваш рассказ не займет много времени.

Пилесер пожал плечами. Прочие не скрывали своего интереса, хотя одинаково настороженное выражение лиц свидетельствовало и об определенном страхе, испытываемом присутствующими. Этана Шульги чуть отодвинулся вместе с креслом от стола. Баалат-Гебал, оказавшаяся соседкой Ингурсаг, напротив, пододвинулась ближе и чуть наклонившись, пристально смотрела на детектива чуть выпуклыми глазами.

– Валяйте, юноша, – пророкотала она. – Выкладывайте ваши новые обстоятельства. Судя по присутствию здесь адвоката, – она небрежно кивнула в сторону тощего нескладного субъекта, старавшегося держаться незаметно, – нас ожидают очень интересные новости. Обожаю скандалы! – с удовольствием добавила она. – Если вы меня не разочаруете, я буду ежедневно присылать вам бутылку самого лучшего вина из погребов Анат-Яху, а уж там плохого не бывает.

Услышав упоминание о спиртном, из кармана Ницана тотчас всунулся Умник, но получив щелчок по макушке, немедленно спрятался вновь.

– Постараюсь не разочаровать, – Ницан вежливо улыбнулся старухе.

– Мы вас слушаем, – нетерпеливо сказал Пилесер. – Сделайте одолжение, поторопитесь.

– Конечно, конечно... Господа, – обратился Ницан к собравшимся, – вас, по-видимому, очень удивило мое предложение собраться сегодня в этом кабинете. Равно как и то, что хозяина этого кабинета я не предупредил. Надеюсь, мое поведение станет понятно из того отчета, который я рискну предоставить сейчас.

Пилесер Шульги сделал короткий жест рукой – мол, переходите к делу, хватит предисловий. Не обращая на это внимание, Ницан продолжил, глядя на госпожу Ингурсаг:

– Я обещал вам рассказать о вашем сыне. С этого мы и начнем. С истории, которая началась много лет назад.

Жрица чуть шевельнулась – словно для того, чтобы прервать детектива. Но ничего не сказала, лишь поправила золотистый платок, плотно укрывавший прическу.

– Так вот, – Ницан перевел взгляд на внимательно следившую за ним Баалат-Гебал, – свыше тридцати лет назад Навузардан Шульги влюбился в девушку по имени Ингурсаг. Как мне кажется, любовь эта с самого начала была отмечена оттенком если не трагизма, то уж во всяком случае, грусти. Действительно, чем мог закончиться роман молодого богача, наследника одной из самых знаменитых фамилий Тель-Рефаим и молоденькой жрицы Иштар?

– Ничем, – глухим голосом сказала Ингурсаг.

– Ничем, – эхом отозвался детектив.

Баалат-Гебал фыркнула:

– А что вы хотели? Чтобы отпрыск Шульги сочетался законным браком с... И потом, – поспешно добавила она, – насколько я знаю статус Домов Иштар, жрица не имеет права на брак.

– Да, это верно, – бесстрастно ответила Ингурсаг. – Имеют право на любовь, но не на брак.

– Я не очень понимаю, для чего нам выслушивать эту сентиментальную историю, – недовольно произнес Этана Шульги. –Чрезвычайно грустно и трогательно, разумеется, я слышал об этом. Но полагаю, вы собрали нас для того, чтобы рассказать о смерти Навузардана Шульги, а не о его любовных интрижках! Тем более, тридцатилетней давности.

– Любовь и смерть так часто переплетаются в жизни, – медленно произнес Ницан, глядя на уставившегося в одну точку Пилесера Шульги. – Не зря богиня любви Иштар и богиня мертвых Эрешкигаль – родные сестры. Правда, господин Шульги?

Пилесер словно очнулся.

– Что?.. – рассеянно переспросил он. – Вы что-то спросили?

– Я спросил, могу ли я продолжить рассказ?

Пилесер пожал плечами:

– Сделайте одолжение.

– Благодарю... Так вот, для начала – о любви. У Навузардана Шульши и госпожи Ингурсаг родился сын, которого назвали Зуэном... Господин адвокат, здесь присутствующий, может подтвердить, что это имя фигурирует в завещании... А кстати, – Ницан обратился к адвокату, – как и когда Навузардан Шульги изменил текст завещания?

– Накануне смерти, – неохотно ответил адвокат. – Поднял меня с постели ночью.

– Вам это не показалось странным?

– Показалось. Но я не задавал вопросов. Выполнил все требуемое, показал клиенту. Он одобрил, на том все и закончилось.

– А на следующий день Навузардан Шульги скончался, – закончил детектив. – Очень вовремя, правда?

– Подумать только! – неожиданно подал голос Этана. – Если бы он надумал изменить завещание после дня рождения... – он замолчал.

– Этого не могло быть, – твердым голосом сказал Ницан. – Он должен был все сделать до. Потому что дня рождения он бы не пережил.

Этана удивленно воззрился на детектива: