Дело об украденном саркофаге

– Именно так, – согласно кивнул Ницан. – Подменить саркофаг мог либо Нарам-Суэн, либо вы. Но коль скоро ни вы, ни он явно не имеете отношения к этой нелепости, я и пришел к выводу о наличии здесь кого-то третьего. Опять же – по причине абсурдности действия (вы совершенно правы, трудно представить, кому могло прийти в голову украсть саркофаг?), я вынужден провести тщательное расследование происшедшего.

Выдав эту витиеватую и максимально бюрократизированную фразу, Ницан едва не завопил: разозленный вынужденным заточением Умник изловчился и крепко укусил детектива за мизинец.

– Ах ты, сволочь... – прошипел Ницан.

Шульги-младший удивленно поднял брови:

– Что, простите?

– Нет-нет, это я так, – поспешно произнес детектив. – Иногда рассуждаю вслух. Знаете, подходящие к случаю поговорки, пословицы. Охранительные заклинания... Скажите, господин Шульги, так кто непосредственно распоряжался церемонией?

– Цадок, – ответил миллионер. – Вы уже знакомы с ним.

– И это он сообщил вам о том, что саркофаг, прибывший из фирмы Нарам-Суэна, сделан не из драгоценного дерева яшпаа, а из намного более дешевого тиса?

– Нет, на это обратил внимание я сам. И указал Цадоку. Бедный парень настолько замотался во время церемонии, что, кажется, вообще ничего не видел.

– Представляю себе, – посочувствовал Ницан замотанному Цадоку.

– Честно признаюсь, я и сам был настолько расстроен, что не придал поначалу значения этому факту. Я даже подумал, что, наверное, не указал гробовщикам, из какого материала следует изготовить саркофаг. Вот они и сработали по собственному разумению... И тут, сразу по истеченмию шестидневного траура является посыльный из «Счастливого пути» и вручает чек на фантастическую сумму! Я просто онемел от такого нахальства: в графе «материал» ничтоже сумняшеся указывается дерево яшпаа! Я немедленно вызвал Цадока и приказал ему отправить встречный иск этим наглецам... – Пилесер возмущенно фыркнул. – Между прочим, очень вовремя сделал, Цадок едва не оплатил этот фальсифицированный чек.

– А как он отреагировал на ваши слова? – спросил детектив. – Я имею в виду, реакцию Цадока.

– Никак, – холодно ответил миллионер. – Он слишком опытный секретарь, чтобы совать нос не в свои дела.

– Я подумал, что ты решил сэкономить, – сказал вдруг Этана бесстрастным тоном. – Честно признаюсь, меня это удивило, но не возмутило.

– Ты что же – видел, что гроб из дешевого тиса? – поразился Пилесер Шульги. – И ничего не сказал? Ну, знаешь...

– Я просто решил, что ты, наконец-то, взялся за ум и начал экономить, – повторил его кузен. – Правда, меня несколько удивило то, что экономия началась с такого предмета, как саркофаг собственного отца. Да, несколько удивило. Но и только.

Ницан перевел взгляд на госпожу Баалат-Гебал.

– Я ничего не видела, – сердито пробасила она. – Я не рассматривала саркофаг. Я плакала, – она неожиданно шмыгнула носом.

Детектив представил себе госпожу Баалат-Гебал, рыдающую на похоронах двоюродного брата. Картина получилась поистине космического масштаба. Катаклизм, стихийное бедствие. Ницан невольно поежился и поспешно перевел взгляд на Пилесера Шульги:

– А могу ли я...

Шульги-младший остановил его жестом и позвонил в колокольчик. Тотчас в кабинете появился секретарь.

– Да, спасибо... – пробормотал Ницан и повернулся к Цадоку. – Скажите, Цадок, как получилось, что вы, распорядитель погребальной церемонии, не заметили что саркофаг сделан из тиса?

– Прежде всего: я мог это заметить лишь в конце церемонии, – бесстрастным голосом ответил секретарь. При этом он смотрел не на спрашивавшего, а в пространство за его спиной. – Когда с бальзамированного тела и, соответственно, с саркофага снимают охраняющие покровы. До этого все укрыто от посторонних взоров. Кроме того, даже увидев, я не придал этому особого значения, поскольку не знал, какой именно саркофаг заказывался господином Пилесером Шульги.

– Понятно... – Ницан погрузился в размышления. Саркофаг Навузардана Шульги во время прибытия к месту похорон был скрыт от глаз и одновременно от влияния темных сил магическими покровами. Когда набальзамированное тело знатного покойника уложили в него, покровы были сняты и глазам присутствующих предстал простой тисовый ящик, никак не соответствовавший ни рангу, ни богатству клана Шульги.

– У вас больше нет вопросов? – с плохо скрытым нетерпением поинтересовался господин Шульги.

– Нет, – ответил Ницан. – Вопросов больше нет. Есть просьба.

– Слушаю вас.

– Мне нужно посетить семейную усыпальницу, – твердо сказал Ницан. – Желательно – в вашем присутствии.

От такого нахальства онемели все присутствовавшие в кабинете. Воспользовавшись этим, Ницан слегка продлил у господ Шульги состояние немоты – буквально на несколько минут – и быстро отдал соответствующие распоряжения растерявшемуся секретарю, так что когда негодование господина Шульги прошло, роскошный восьмиместный «рахаб-212» уже подвозил и его, и невоспитанного посетителя к воротам некрополя. Только у ворот Шульги-младший опомнился и заорал на детектива: