Дело об украденном саркофаге

Этана Шульги был ровесником хозяина кабинета и походил на его не очень удачную копию. Или на близнеца, юность которого прошла в более тяжелых условиях. Тот же тяжелый взгляд серо-стальных глаз, те же черты и властное выражение лица. Но волосы тусклые и редкие, лоб и щеки изрезаны глубокими морщинами. К его костюму тоже были пришиты белые траурные ленты, хотя статус непрямого родственники такого не предусматривал. «Очень приятно», — пробормотал Ницан и обратился к второму компаньону Пилесера Шульги. Этана Шульги едва заметно кивнул и отвернулся.

— Госпожа Баалат-Гебал Шульги-Зиусидра-Эйги, — сказал Шульги-младший с непонятной Ницану иронией.

Госпожа Баалат-Гебал с тройной фамилией выглядела мужчиной в большей степени, нежели оба ее племянника: широкие плечи, мощные руки, покоившиеся на крышке стола. Впечатление дополнял мужской костюм и явственно проступавшие над верхней губой черные усики. Ни за что и никогда Ницан не принял бы ее за дряхлую обитательницу дома престарелых при храме Анат-Яху, скорее за недавно вышедшего в тираж, но все еще опасного кулачного бойца.

— Кто этот человек? — оглушительным басом спросила она. — Он похож на переодетого полицейского. Бегающие глаза и неестественная улыбка.

— Он не переодетый полицейский, — ответил Пилесер Шульги. — Он просто плохо одетый сыщик. Частный детектив Ницан Бар-Аба.

— Я все равно не запомню имени, — объявила Баалат-Гебал. — Какого черта здесь нужно ищейке? Предупреждаю, Этана, если это твои штучки, чтобы оспорить завещание, я…

— Успокойтесь, тетя, — сказал Шульги-младший, одновременно жестом останавливая разом покрасневшего Этану. — Этана тут ни при чем. Эти, как вы изволили выразиться, штучки связаны с неприятным инцидентом на похоронах… — Прошу садиться, — бросил он Ницану и занял место во главе длинного письменного стола. Ницан с опаской посмотрел на сложное архитектурное сооружение, в которое ему предложили сесть. На его взгляд странная усеченная пирамида, стоявшая под сложным углом и чуть поворачивавшаяся вокруг невидимой оси, могла быть чем угодно, но никак не креслом. Но стоило ему осторожно приблизиться к пирамиде, как раздался негромкий хлопок и пирамида немедленно трансформировалась в весьма удобное сиденье с подлокотниками и даже подголовником. Приободрившись, Ницан уселся и почувствовал, что одежда его мгновенно высохла.

Пилесер Шульги некоторое время молча смотрел на незванного посетителя. Взгляд его серых глаз был проницательным и чуть ироничным. Когда Баалат-Гебал позволила себе бесцеремонное замечание по адресу детектива, он с трудом удержался от смеха. Вообще, он производил неожиданно приятное впечатление и казался вполне симпатичным человеком.

— Господин Бар-Аба, — сказал Пилесер Шульги, обращаясь к родственникам, но по-прежнему глядя на детектива, — уверяет, что Нарам-Суэн не виновен в происшествии и что он так же, как и наша семья, стал жертвой мошенничества.

— У него есть доказательства? — спросил Этана. Голос его был сух до скрипа.

Пилесер Шульги пожал плечами.

— Если вас интересует мое мнение, — сказал Ницан, — я бы предпочел, чтобы вы обращались непосредственно ко мне. Иначе я начинаю чувствовать себя големом.

— Все полицейские — големы, — заявила Баалат-Гебал. — Мерзкие творения из красной глины. С точно таким же количеством мозгов. Тьфу!

— У вас есть доказательства? — повторил Этана Шульги, на этот раз удостоив развалившегося в кресле Ницана надменного взгляда.

— У меня нет доказательств, — любезно ответил детектив. — Я собираюсь их собрать. Пока же — только логические выводы.

Баалат-Гебал язвительно хохотнула. Не обращая внимания на неправильную старуху, Ницан продолжил:

— Да, только логические выводы, с которыми вы должны будете согласиться. Если бы мошенником оказался Нарам-Суэн, с чего бы ему настаивать на проверке в склепе? Он бы знал, что там находится гроб из обычного тиса. Но он настоял на вскрытии усыпальницы. Следовательно, был абсолютно уверен в собственной правоте. Кроме того, задумай он такой странный подлог, он наверняка поручил бы своим работникам как-то замаскировать саркофаг… подкрасить соответствующим образом, что ли… Нарам-Суэн этого не сделал.

Шульги-младший кивнул после небольшой паузы.

— Вы правы, — сказал он. — Вся эта история как-то не вяжется с Нарам-Суэном. Его фирма имеет весьма высокую репутацию — иначе я бы не обратился к ним. Но, надеюсь, меня вы не подозреваете в подобном абсурде? Как вы сами понимаете, в нашем доме саркофаг тоже никто не стал бы подменять. Вообще, все это выглядит какой-то чудовищной нелепостью — красть саркофаг! Черт знает что такое… — он спохватился. — Но это отнюдь не означает, что я готов выплатить Нарам-Суэну требуемую сумму! Вы сказали, никаких подозрений у вас в данный момент нет?