Дело одинокой канарейки

– Попроси свою бабушку, – сквозь зубы процедила Даша и вознамерилась двинуть охранника локтем в бок, но тот перехватил ее руку в районе предплечья и легонько сжал.

От боли потемнело в глазах. Вышибала крепко прижал ее к себе и тихо прошептал в самое ухо:

– Шевели копытами, сволочь рыжая. Быстро, пока я тебе башку не открутил.

Даша с ужасом поняла, насколько невинно выглядит со стороны картина: нежный кавалер шепчет слова любви на ушко своей даме. Боль становилась нестерпимой, что просто не хватало сил сопротивляться. Возмутительница спокойствия покорно последовала за охранником. Сидящие за столом, ничего не понимая, провожали парочку удивленными взглядами.

Вышибале уже практически удалось дотащить Дашу до занавеса, и он даже немного ослабил хватку, как она вдруг набрала в легкие побольше воздуха и из последних сил завопила:

– Здесь бомба!

В зале повисла мертвая тишина. Затем со всех сторон раздались пронзительные женские визги. Посетители, как по команде, повскакали с мест и заметались в поисках выхода.

Вертухай от неожиданности выпустил Дашину руку. Воспользовавшись моментом, она, словно тренированный сайгак, скакнула в сторону и с криком «Спасайся, кто может!» – кинулась к дверям, яростно раскидывая локтями женщин, стариков и детей.

Глава 23 1

Когда она предложила ему работу, Герман решил, что это просто предлог, чтобы затащить его в постель. И тем не менее он согласился не раздумывая, даже не стремясь понять сути предложения – какая разница, это все равно лучше, чем влачить жалкое существование жигало.

Время шло, он получал все большие и большие деньги, а никаких предложений на постельную тему не поступало. После одной из их редких встреч Лозенко даже почувствовал себя уязвленным, мелькнула страшная мысль: а не постарел ли? Не является ли он теперь для женщины, женщины, которая может купить кого угодно, товаром второго сорта?

Правда, Герман сразу попытался найти оправдание такого ее поведения. Возможно, она просто оставила его напоследок. Возможно, однажды придет к нему и скажет: «Пора заканчивать. Я купила нам домик на море, завтра уезжаем» – и тогда придется искать отговорки... Нет, его невозможно не хотеть! Просто такого быть не может...

С тех пор прошло больше трех лет. Жизнь не просто вернулась в свое русло, она окончательно расставила все по своим местам.

С первых же денег Лозенко выкупил родительскую дачу, потом старенький «Форд», который уже давно не ездил и был никому не нужен. Но он был нужен ему, был нужен как доказательство того, что судьба может ошибаться, заблуждаться, но настоящее, истинное положение дел, предначертанное Богом или звездами, кому как нравится, высшее предназначение изменить невозможно.

Однако кроме материальной стороны дела была еще и моральная. Годы унижения и плевков со стороны так называемых друзей теперь с лихвой окупались счастливыми минутами упоительного превосходства в придуманном им самим развлечении. Лозенко увлекся туризмом.

2

Туризм, как известно, бывает разный. Бывает познавательный, бывает спортивный, эротический, какой угодно. Лозенко придумал туризм мстительный. Он выбирал страну, в которой ныне трудился один из его бывших сокурсников, приезжал туда и останавливался в лучшем номере лучшей гостиницы. После чего посылал элегантное приглашение.

Гонец в ливрее и надпись «президентские апартаменты» срабатывали безотказно. Встречались в ресторане. Ошарашенный сокурсник выслушивал невероятную историю о том, как КГБ пытался завербовать честного и принципиального студента Германа Лозенко и, получив отказ, преследовал беднягу и даже два раза пытался посадить. Зато теперь его принципиальность окупилась сторицей: ныне он независимый эксперт нескольких крупнейших звукозаписывающих студий с доходом около миллиона в год, домом во Флориде, квартирой в Лондоне и прочим и прочим. Заканчивался дружеский разговор всегда одинаково.

– Такие вот дела. Теперь собираюсь расширяться. Езжу, ищу старых друзей, – слово «друзей» он подчеркивал. – Мама болеет, я не могу ее оставить, и нужен кто-то, кто сможет ездить вместо меня, выполнять кое-какие несложные поручения. Первоначальный оклад не очень высокий – около шестисот тысяч, включая налоги, но, правда, все расходы за счет фирмы, а главное – перспектива роста...

Ни одно развлечение в мире не приносило Лозенко столько радости, сколько вид напряженно-потного лица бывшего сокурсника, когда-то с легкостью вытершего об него ноги, а теперь готового их целовать, лишь бы получить этот фантастический шанс.