Дело одинокой канарейки

Несмотря на дрожащие руки, Элеонора вела машину ровно, стараясь не попадаться гаишникам на глаза. У дома она запарковала автомобиль на обычном месте и, не дожидаясь лифта, помчалась вверх по лестнице, перескакивая через две ступеньки.

Для того чтобы собрать вещи, ей понадобилось чуть больше десяти минут. Заколов волосы в хвост, она спрятала их под пальто, натянула до самых глаз широкополую шляпу и выскочила из дома.

Через двадцать минут она звонила в квартиру Боба.

Кузьмин появился на пороге, зевая и протирая глаза.

– Маленький... в такое время? У тебя же сегодня съемка, что случилось?

Все знали, что Пилюгину от работы может отвлечь только что-то очень серьезное.

– Без разговоров. У тебя заграничная виза есть?

– Да, – тот еще больше растерялся, – ты же знаешь, я член...

– Мне наплевать, чей ты там член, – перебила его блондинка, – собирайся, мы уезжаем.

– Что? Куда выезжаем? Когда?

– Немедленно! – буквально заорала на него Элеонора. – Кидай свои паршивые вещи в сумку, бери паспорт, права, деньги, и через пять минут я вижу, как ты закрываешь дверь!

Кузьмин моментально исчез в глубине квартиры. Только Элеонора начала спускаться вниз, как Кузьмин появился снова.

– В чем проблема? – набросилась на него разъяренная блондинка.

– Ни в чем, Маленький, я уже готов. Все необходимое куплю по дороге.

2

Пятьдесят километров Элеонора преодолела за сорок минут. Боб сидел, не раскрывая рта, и только когда стало очевидным, что ничью дачу они посещать не собираются, робко поинтересовался:

– Если не секрет, куда мы едем?

– Пока в Питер. Там посмотрим.

– Понятно. – Кузьмин начал нервничать. – Это серьезно?

– Нет, это несерьезно. – Пилюгина горько усмехнулась. – Это конец. Давай поменяемся, я устала. – Она резко притормозила у обочины и вышла.

Накрапывал бесконечный сентябрьский дождик, и казалось, что лета никогда и не было. Поля, небо – все выглядело унылым и уставшим.

Элеонора подождала, пока Боб пересядет за руль, и вернулась в машину. Напряжение понемногу спадало с ее лица, теперь оно выглядело задумчивым.

– Ты знаешь, у Рыжей действительно иногда бывают просветления, – произнесла она, откидывая голову на подголовник.

– В каком смысле? – не понял Кузьмин.

– В каком смысле... – автоматически повторила блондинка, однако мысль ее витала где-то далеко. Она достала из сумки зеркальце и принялась внимательно рассматривать свое лицо. Повернула голову вправо, влево, чуть растянула глаза – не понравилось. Приподняла пальцем верхнюю губу, опустила кончик носа, осмотрела свой профиль с одной и с другой стороны.

Боб молча наблюдал за ее манипуляциями. Элеонора втянула щеки и еще раз оглядела свое отражение.

– Послушай, – наконец медленно начала она, поворачиваясь к Кузьмину. – Тебе придется сделать мне операцию.

– Операцию? – нахмурился Боб. – Какую операцию?

– Пластическую, разумеется! Какую еще ты можешь сделать...

Кузьмин вздрогнул, как будто его ударили.

– Маленький, что ты говоришь! Я никогда не смогу этого сделать. Я никогда в жизни не смогу дотронуться до твоего лица скальпелем! – Расстегнув воротник джемпера, он принялся интенсивно массировать грудь с левой стороны. – Одно дело – сделать человека красивее, а совсем другое – изуродовать того, кого ты любишь. Нет, это невозможно.

Кузьмин покачал головой и, приоткрыв окно, жадно вдохнул сырой холод дождя, словно ему не хватало воздуха.

– Хорошо. – Пилюгина, казалось, даже не удивилась, более того, на ее лице промелькнуло облегчение. – Но в таком случае тебе необходимо сейчас любой ценой пересечь границу, а мне – где-то спрятаться до тех пор, пока ты не вернешься.

Боб не сразу отреагировал на ее слова. Некоторое время он молчал, а когда собрался что-то спросить, Элеонора резко одернула его:

– Еще успеешь наспрашиваться. А пока слушай меня внимательно. Сейчас мы едем до Иван-города. Если получится, то перейдем границу вместе, если нет, дальше едешь ты один, до Таллина. Находишь там самый надежный банк и оставляешь в нем на хранение вот это.

Элеонора достала из сумочки небольшой бархатный футляр с надписью Christian Dior. Кузьмин взял его в руки и недоуменно осмотрел со всех сторон.

– Кассета внутри, вместо пудреницы, – пояснила Пилюгина. – Особо далеко не прячь, просто сунь в карман и все. Если спросят что это, скажи: приятельница ходит в кружок художественного свиста, собираешь ей для коллекции.

Заметив, что Боб хочет задать очередной вопрос, Элеонора предостерегающе подняла руку и повысила голос:

– Дальше. Вот эту кассету, – она достала стандартную аудиокассету и вставила ее в магнитолу, – если все пройдет благополучно, ты кладешь в карман и летишь первым самолетом на Канары. Прилетишь, устроишься в гостиницу и будешь сидеть ждать моего звонка. Надеюсь, мобильный телефон ты не забыл взять с собой?

– Да, но...

– Сейчас сезон, хотя бы один самолет в день должен быть. Если же подходящего рейса не окажется, вылетай в том же направлении хоть с двенадцатью пересадками.

Важно только одно – ты должен быть в пути и как можно дальше от нашей родины. Тебе все понятно?