Дело одноглазой свидетельницы

— Я не могу говорить, стоя в общем коридоре. Подумайте и вы о приличиях.

— Из того, что вы хотите со мной говорить, еще не следует, что вы должны врываться в мою квартиру. О чем вы собираетесь говорить?

— О Фарго, — сказал Мейсон.

К сожалению, в коридоре было слишком мало света, и он не видел выражения ее глаз. Несколько минут Селинда пристально разглядывала Мейсона, потом отступила от двери.

— Входите.

Мейсон вошел и закрыл за собой дверь.

Это была маленькая, скромная меблированная квартира с кухонькой и ванной, унылое и безликое жилище, как-то особенно непривлекательное из-за того, что всю мебель сдвинули в одну сторону комнаты, освобождая место для кровати. Торшер бросал слабый, приглушенный свет.

— Стулья там, у стены, — сказала она. — Вон тот, с мягким сиденьем, довольно удобный. Берите его и садитесь.

Она сбросила шлепанцы, вспрыгнула на кровать, поджав ноги, натянула на колени простыню, подложила себе под спину взбитую подушку и сказала:

— Ну, выкладывайте все, да побыстрей.

— Вы знаете, что Фарго женат? — спросил Мейсон.

Она на минуту замялась, потом взглянула ему прямо в глаза.

— Знаю.

— Когда вы его видели в последний раз?

— Вчера вечером.

— В котором часу?

— Около десяти. Он был там, где я работаю.

— В «Золотом гусе»?

— Да. Вы тоже были там. С какой-то девушкой. Я знаю, кто вы. Вы — Перри Мейсон. Так что давайте не будем ходить вокруг да около. Что вам нужно? Вы ведь адвокат. Вас что, прислала жена Фарго?

— Я не могу вам ответить на этот вопрос.

— Что ей нужно?

— Я и на этот вопрос не могу ответить.

— А вам что нужно от меня?

— Кое о чем узнать.

— О чем?

— Могу я закурить?

— Пожалуйста, — сказала девушка и указала на медную вазочку, которая служила пепельницей и была заполнена окурками до половины.

— Хотите сигарету? — спросил Мейсон.

— Что ж… можно.

Мейсон вынул из кармана портсигар, угостил Селинду сигаретой, потом закурил сам.

Сделав глубокую затяжку, девушка отложила сигарету, выпустила тонкую струйку дыма и сказала:

— Ну, начинайте допрос.

— Вы приятельница Фарго? — спросил Мейсон.

Она опять сперва замялась, а затем взглянула ему прямо в глаза.

— Да.

— У вас с ним очень дружеские отношения?

— Интимные, вы это хотели знать?

— И давно вы с ним в интимных отношениях?

— Вас это касается?

— Думаю, да.

— Около полугода.

— Он обещал когда-нибудь на вас жениться?

— Не будьте дураком. Он ведь уже женат.

— В какое же положение вы себя поставили?

— Вы сами знаете. Ведь вы адвокат.

— Ну а на что же вы надеялись, вступая с ним в такие отношения?

— Перестаньте, не злите меня.

— Нет, правда, на что?

— Это уж пусть он решает.

— Вы с ним строили какие-то планы?

— Нет.

— Он счастлив с женой?

— Нет.

— Вы знаете, что его уже нет в живых? — вдруг как бы невзначай спросил Мейсон.

Девушка так и подскочила.

— Вы знали? — повторил Мейсон.

— Вы не разыгрываете меня?

— Он умер, — сказал Мейсон. — Думаю, что его убили.

— Значит, это сделала она, — убежденно сказала Селинда.

— Почему вы так решили?

— Потому что он… он этого ожидал от нее.

— Откуда вы это знаете?

— Он говорил мне.

— Так они в самом деле не ладили?

— Да.

— Из-за чего?

— Не знаю, — сказала она устало. — Из-за чего люди не ладят, когда они живут вместе, хотя до смерти осточертели друг другу и давно хотели бы порвать, да все как-то не получается. Злятся, придираются друг к другу. Они, может, и по любви поженились, но все это уже давно прошло, а теперь жену чертовски раздражает то, что муж мозолит ей глаза днем и ночью, а его раздражает жена. Он старается уязвить ее, она — его. Муж все время ворчит, и у жены появляется чувство, что она уже никогда не сможет ему угодить. Начинается с того, что цапаются, как кошка с собакой, а потом — развод.

— Так было и у вас?

— Да, — подтвердила Селинда. — Именно так. Вы, мистер Мейсон, наверно, видели карточку там, внизу. Написано: «Лейри», затем зачеркнуто. Я его вычеркнула из своей жизни, как из этой карточки.

— Давно?

— Восемь месяцев тому назад.

— Вы развелись?

— Еще нет. Пока я только от его фамилии отказалась.

— Почему вы до сих пор не развелись?

— Потому что он не желает платить за развод, и будь я проклята, если я выложу свои, тяжким трудом заработанные деньги, чтобы купить ему свободу. Он пока живет холостяком, но рано или поздно какая-нибудь куколка окрутит его и захочет запустить коготки в его деньги. Он размякнет и тогда-то уж придет ко мне, чтобы получить «свободу», развод то есть.

— Как же вы поступите?

— Может быть, выжму из него немного денег, — ответила она. — В конце концов, я прожила с ним пять лет. Это дает мне кое-какие права. Пять лет назад я могла бы неплохо пристроиться, а теперь я… словом, я уже не та.

— Вы довольно философски смотрите на жизнь.

— Пытаюсь. Расскажите мне об Артмане. Вы не обманываете, не разыгрываете меня?

— Нет. Он умер.

— Убит?

— Убит, я думаю.

— А где его жена?

— Предполагается, что отправилась навестить свою мать в Сакраменто.

— Когда она уехала?

— Сегодня утром.

— А когда убили Артмана?

— Часа полтора-два тому назад.

— Выясните, где была его жена в это время, — сказала Селинда, — я уверена, что это сделала она.