Дело одноглазой свидетельницы

— Но допустим, что она виновна, вы что-нибудь знаете о ее сообщнике?

— Ничего.

— Вы будете защищать ее, даже допуская, что она виновна?

— Адвокат не может допускать, что его клиент виновен.

— Вы точно знаете, что она невиновна?

— Я знаю лишь то, что ее обвиняют в преступлении, и потому она имеет право на справедливый суд в присутствии присяжных, а чтобы суд был справедливым, ей необходимо иметь защитника. Без защитника судить нельзя.

— Вам не кажется, что наша беседа не очень-то плодотворна?

Мейсон обезоруживающе улыбнулся:

— Да, кажется.

Репортеры сделали еще несколько снимков и оставили его одного.

Мейсон опустился в кресло против перегородки, которая протянулась во всю длину стола. Надзирательница ввела Миртл Фарго.

Ее лицо было бледным, на нем проступили морщинки. Под глазами залегли темные круги. Губы, не накрашенные помадой, казалось, вот-вот готовы были задрожать.

— Я вижу, вы совсем не спали, — сказал Мейсон.

— Мне не давали уснуть. Допрашивали всю ночь, угрожали, заставляли вновь и вновь рассказывать, упрашивали меня, давали подписывать показания, а потом посадили в самолет и привезли сюда, и опять все началось снова. Я глаз не сомкнула.

— Скажите, это вы мне звонили и просили меня передать ваше поручение Медфорду Карлину? — спросил Мейсон.

Она посмотрела ему прямо в глаза.

— Нет.

— Вы убили вашего мужа?

— Нет.

— Вы посылали мне деньги?

— Нет.

— Вы понимаете, что вас обвиняют в убийстве?

— Да.

— Вы понимаете, что адвокату почти нечего сказать в вашу защиту?

— Похоже, что так. Сперва я думала иначе, но теперь понимаю, что ошибалась. Мистер Мейсон, — продолжала она, — я в ужасном положении. Я совершенно не виновна в смерти моего мужа. Я знаю, что мне грозит, но больше всего меня беспокоит, как все это отразится на судьбе Стива, моего сына.

Мейсон сочувственно кивнул.

— Я всем пожертвовала ради него, — сказала она. — Я… не могу сказать, чем я пожертвовала для его благополучия. И вдруг такой кошмар. Я… я в отчаянии.

— Ответьте мне лишь на один вопрос, — сказал Мейсон, — вы хотите, чтобы я вас защищал?

— Мистер Мейсон, у меня нет своих денег. Дядя оставил мне небольшое наследство, но эти деньги муж вложил в свой бизнес. Думаю, что он подделывал счета и почти полностью присвоил себе деньги. Но если что-то все-таки осталось, я хочу, чтобы на эти средства мой сын получил образование. У меня есть страховка, но я не смогу реализовать ее, пока… ну, словом, пока меня не оправдают.

— У вас есть что-нибудь наличными?

— Очень немного. У меня было пятьсот долларов, но, когда меня арестовали, их у меня забрали.

— У вас было пятьсот долларов в момент ареста?

— Да… это были мои сбережения.

— Скажите, вы хотите, чтобы я вас защищал?

— Я вам уже сказала: у меня нет денег, чтобы платить адвокатам.

— Я спрашиваю: вы хотите, чтобы я защищал вас?

— Да.

— Отлично, — сказал Мейсон. — Вы мне все время лжете. Лжете, что не звонили мне, что не вы оставили клочок бумаги с комбинацией сейфа в телефонной кабинке. Лжете, что не посылали мне деньги, — конверт надписан вашим почерком.

— Нет, нет, — вяло повторяла она.

— Но хотя вы отказываетесь говорить мне правду, я буду защищать вас. И вот вам мой первый совет: больше ни слова никому не говорите, никаких показаний. Вас, может быть, и оставят теперь в покое — они и так уже из вас достаточно выжали. Вы подписывали свои показания?

— Да.

— В присутствии нотариуса?

— Да.

— Ваши показания записывала стенографистка?

— Да. Я все рассказала.

— Вот и не говорите больше ничего, — сказал Мейсон. — Вам известно что-нибудь, что могло бы мне помочь при ведении вашего дела?

— Нет.

— Ваш муж был маклером по торговле недвижимостью?

— Да.

— Он занимался чем-нибудь еще?

— Нет, больше ничем.

— А его дела по продаже недвижимого имущества шли хорошо? Успешно?

— В общем-то да, но в последнее время похуже.

— Понятно. А теперь, миссис Фарго, я расскажу вам начистоту, поскольку я ваш адвокат, как я сам представляю себе события последних дней.

— Я вас слушаю.

— Я думаю, — сказал Мейсон, — что это вы звонили мне в «Золотой гусь» и просили меня выполнить ваше поручение…

Она медленно покачала головой.