Дело огня

Кёнси вынес Асахину из сторожки — и чуть ли не сразу занялась крытая дранкой кровля, на которую ветер занес угли с горящего склада. Пылало все: лесопилка, усадьба, гостевой домик. Началось, видимо, с усадьбы — она выгорела дотла, только почерневшие сливы тянули скрюченные руки. Шахтеры и лесорубы валили с подветренной стороны деревья и насыпали земляной вал, чтобы не пустить огонь в лес. Спасти строения уже никто не пытался. Кучка детей, сбившись на безопасном пятачке под присмотром старух, беременных женщин и нескольких девок из гостевого домика, молча наблюдала за пожаром. Асахина заметил чернокожую — она что-то делала с лежащим шахтером.

— А с ними что? — спросил инженер.

— А что с ними станется? Тут пересидят.

К занявшейся сторожке бросились с топорами и крючьями — завалить ее побыстрее, пока не разгорелась как следует. Охранников было совсем мало, и выглядели они потерянно.

В свете пожара Асахина разглядел своего спасителя — высокий, не намного уступает ростом Сайто и куда шире него в плечах. Худой — а бывают ли толстые или просто круглолицые кёнси? Седоволосый, хотя лицо, насколько он мог разглядеть, вися на закорках, — молодое. Грубый иёский акцент он расслышал еще в темноте.

В руке кёнси держал копье.

— Могу ли я узнать достойное имя?

— Не можете, — буркнул кёнси. — Достойного никогда не было, недостойное от глупости померло.

И помчал вперед и вниз, быстрыми широкими шагами, с такой легкостью, словно не взрослого мужчину нес на плечах, а двухлетнего малыша. На этот размашистый шаг отозвались все синяки и ссадины. Асахина закусил ворот мундира, а шагов через триста попросил:

— Дайте я пойду сам. Я не убегу. И сил не хватит, и темно…

Действительно, отсветы пожара остались далеко позади, и только звезды освещали теперь дорогу. Кёнси не ответил на просьбу — но какое-то время спустя бег его стал затрудненным, и инженер с удивлением услышал тяжелое дыхание.

— Кажется, мне и впрямь придется дать вам отдохнуть, — кёнси сгрузил его на обочину. — И себе заодно. Вы очень тяжелый, господин инженер.

— Всего-то шестнадцать канов, — удивился Асахина.

— Да? А мне кажется, что кроме вас я волоку, самое малое, еще одного человека и бревно.

Асахина облизнул пересохшие вновь губы.

— Еще одного человека и два бревна, — поправил он и засмеялся. — Хорошо хоть не в гору!

— И что за люди, — сплюнул кёнси, — шутят так, что через год понимаешь…

— Да нет, — серьезно сказал инженер. — В гору было бы хуже. Можно ли узнать, чем я обязан…

— Тем, что кое-кто слишком много о себе возомнил.

— Не верю, — качнул головой инженер. — Если бы дело было только в этом, вы бы не напомнили мне, что я потерял в очаге.

Кёнси промолчал. Инженер поднялся.

— Идем. Драка ведь не будет нас ждать?

— Будет. До утра.

— Утром придет состав. Который вы попытаетесь захватить. И приведут его мои друзья. Так что ждать я не собираюсь.

— Не тронут они ваших рабочих. Им же машинист нужен.

— Им и лесорубы нужны были, так? — Асахина быстрым — насколько мог — шагом пустился по дороге. — И что с лесорубами сделали? Может быть, вы знаете?

— Им вообще нужны машинисты. Они старину любят, но это рушить не будут. Себе возьмут. Если не подавятся. Амулет бы свой надели… его, правда, издалека видать, тут уж ничем не поможешь.

Инженер промолчал на последнее предложение — во-первых, ничего подходящего для гайтана под рукой не было, во-вторых, слишком темно, чтобы продеть шнурок в ушко прорези. Если кёнси, желающий оставаться безымянным, этого сам не понимает, незачем ему и говорить.

Дорога белела в свете звезд — а вот по сторонам от нее царила тьма непроглядная. Даже будь он здоров, как конь, — никакой возможности уйти в лесу от кёнси нет, он завязнет в кустах прямо у обочины. На очередном повороте остановился — дать себе отдых и справить малую надобность. Кёнси, шедший впереди и оглядывавшийся то и дело, остановился неподалеку за тем же. Видимо, не совсем еще мертв…

— Что это там внизу? — инженер смутно различал перед собой в отдалении какой-то предмет неестественно правильной, рукотворной формы — но не мог понять, что это.

— Телега, — сказал кёнси. — Которая по рейкам ходит, для угля. Слетела с поворота, видно, — ее тут и бросили, чтобы не мешала.

Асахина застегнул штаны.

— Помогите мне спуститься.

…Тормоза оказались в порядке. Одно из колес — инженер не сразу это понял — трава, кусты, тени — погнулось слегка при ударе. А может, оттого и слетела вагонетка. Чинить колесо было нечем, Асахина так и сказал. Его странный спутник пожал плечами, взял и потянул. Выровнял. Потом они вдвоем поставили вагонетку на колеса и дотолкали до реек. Не так уж тяжело — корпус все-таки из дерева. Кёнси почти без натуги поставил ее на рельсы.

Минуту спустя они катились к нижней деревне. Асахина не снимал руки с тормозной рукояти — перевернуться на очередном повороте совсем не хотелось. Так что скорость была совсем не той, с какой по этой дороге несся бы кёнси, — примерно так бежал бы вниз по склону здоровый человек в ясный день.