Дело огня

Ямадзаки, как и Хараду, с первого взгляда можно было принять за кого угодно, кроме «волка из Мибу». И со второго тоже. Даже сейчас на нем конопляная накидка и серые момохики[9] — одежда городской бедноты. Голос у него был ровный, и говорил он с кансайским акцентом, как и положено жителю Киото.

— Это неизвестно даже им самим. Патриоты не знают, кто у них за что отвечает и кто кому отдает приказы. Но всякий считает своим святым долгом принести пользу Японии, и оттого бесчинствует по своему разумению.

— Которого у них еще меньше, чем у Сайзо, — вполголоса добавил юноша со зверьком. Зверек на мгновение прервал трапезу, дернул носом и снова вгрызся в сочную морковку.

Послышались смешки.

— Господин фукутё[10], — сказал еще один, доселе молчавший, худой, высокий, со слегка оттопыренными ушами. — Я вчера и позавчера помогал многоуважаемому Яманами[11] составлять эти списки. Так что у меня было лишнее время подумать. И я заметил нечто любопытное.

— Сайто-сан[12]?

— Господа патриоты пока, — ох, каким маленьким хрупким было это «пока», даже налитую в него иронию оно вмещало с трудом, — пытаются выбить верных сёгунату сановников и заодно доставить побольше хлопот верным сёгунату городским властям. — В частности, присутствующим. — Предсказать, где они ударят, мы заранее пока не можем. Но вот определить, где били они, а не кто-то другой, — вполне. И получается, что половина нашего списка — не их дела.

Слушатели недоуменно переглянулись. И как это, позвольте, можно определить?

— Не те цели, не те места, не то направление ветра. Не они. Так вот, если из этой половины хотя бы приблизительно вычесть случайности, разбой и сведение счетов, остается у нас вот что.

Командир третьего звена Сайто Хадзимэ вынул из рукава свиток, развернул, положил поверх карты и придавил с двух сторон неизвестно откуда взявшимися камешками.

Так бывает, если укажут на облако или на скалу со словами: «Смотри, на человека похоже!» Глядь — и верно, нос, глаза, уши, и даже пучок на макушке видно. И уже никакого другого образа в том облаке не различить.

Начерченный от руки приблизительный план города украшали два круга — большой, уже сомкнувшийся, и поменьше, разомкнутый.

— Что во внешнем? — спросил Харада.

— Разное. Дома, склад скобяных товаров, старый монастырь, несколько ворот, два пустыря.

— Как я понимаю… — сидевший в тени повернулся лицом к собеседникам, и стало видно, что он очень красив. Вернее, был бы красив, если бы что-то (не то в осанке, не то в посадке головы, не то в выражении лица) не вызывало острого желания закричать, немедленно убежать и больше никогда, слышите, никогда… Собравшиеся, впрочем, были люди привычные.

— Как я понимаю, внутренний круг куда интереснее. — рука потянулась к красной точке. — Что это?

Сайто улыбнулся.

— Храм О-Инари-сама[13].

— Это?

— Статуя лисы на перекрестке[14].

— Это?

— Храм Дайкана[15].

Ладонь легла на незамкнутую часть круга.

— Здесь?

Вообще-то этого вопроса можно было не задавать. Среди командиров Синсэна не было уроженцев Киото, но за месяцы патрульной службы город они успели изучить вплоть до подворотен. Но Сайто с удовольствием ответил:

— Фусими Инари Тайсё.

Главный храм Инари в старой столице.

— Это не Тёсю.

— Отчего нет? — удивился Харада. — Раз уж они готовы запалить город? Им на пользу все, что нам во вред.

— Нет, — сказал фукутё. — Те из них, кто не верит в богов, не станут тратить время на храмы. А те, кто верит, побоятся оскорбить хранителей Японии. Боги — это не горожане, их дома не спалишь безнаказанно.

— Сейчас неважно, зачем они это делают. Это мы узнаем, когда их поймаем. А мы их поймаем, если подождем их у храма в следующий благоприятный день, — сказал юноша со зверьком и улыбнулся. Голос у него был негромкий и приятный, а улыбка вышла такая, что вполне подошла бы человеку с лицом в тени.

— Тут еще хорошо бы знать, — фыркнул Сайто, — не ловит ли кто-то нас. Слишком уж завлекательно выглядит этот круг на карте. Может быть, кому-то нужно, чтобы мы пришли именно туда. Или, что вероятнее, чтобы нас не было в то время в другом месте.

Однотонный шорох дождя как-то враз сменился звоном ливня, и потемнело так, что впору стало зажигать фонари. К Мибу подошла гроза, и в отдалении сверкнула молния.

— Сомнительно, — сказал человек постарше, что сидел, прислонясь плечом к дверному проему. — У них нет организации, чтобы одних людей послать туда, других сюда. Дисциплины, — он вздохнул, — тоже нет. Среди Исин Сиси в столице только один человек мог бы придумать такой хитрый план и устроить дело, но он же и единственный, кто был бы против выбранного способа.

— Это кто же, Яманами-сан? — спросил Харада.

— Кацура Когоро[16]. А это, — Яманами указал на рисунок Сайто, — дело рук человека, который хочет в общем смятении достичь какой-то своей цели, а вот цена ему неважна.