Дело охотника за пузырями

Факультет земли представлял собой кусок облагороженного леса. Кто-то из земных магов предпочитал жить в дуплах огромных деревьев, другие же – в подземных жилищах. Старейшина Пупулис в буквальном смысле слова был старейшим по возрасту среди магов Школы (и среди жителей Столицы, скорее всего, тоже). Пупулис предпочитал дупло. Мы застали волшебника в обычном состоянии: он дремал. Зеленая повязка сползла на нос, а храп напоминал довольное похрюкивание будюга. Мирхо оробел, но я развеял его опасения:

– Да он всегда спит, так что можно будить, это в порядке вещей.

Охотник все-таки предоставил эту честь мне.

– Зверушки, говорите? Пузыри? Как же, слышал, слышал, презабавные существа, – ответил старейшина, когда мы изложили ему суть дела. – Я кое-что понимаю в животных, но все же это не моя специализация. Но я знаю кое-кого. Если вы готовы заплатить этому человеку, думаю, она согласится поехать с вами в Инапатру.

– Она? То есть, волшебница? – переспросил охотник с настороженными интонациями в голосе.

– Ну да, а что такого? Половина волшебников – женщины. У охотников, возможно это не так, но не надо мерить по себе!

– Простите, – смутился Мирхо. – В самом деле женщины не жалуют профессию охотника за пузырями, я даже и не знаю, почему. В принципе, им никто не запрещает, но желающих не находится.

– Ну хорошо… сейчас я позову ее, она должна быть неподалеку, – с этими словами Пупулис активировал какой-то амулет. Присмотревшись, я понял, что на него наложено заклятие Зова, так что кто-то сейчас наверняка получил сигнал. Занятно. Это должен быть кто-то, с кем старейшина часто имеет дело, иначе нет смысла делать особый амулет.

Ждать долго не пришлось. В комнату вошла девушка моего возраста. Я ее сразу узнал: тот же выпуск.

– Ини?

Ответ меня ввел в легкий ступор:

– Если у вас, Эйо, имя короткое до примитивности, то это не значит, что надо кастрировать чужие имена до вашего размера, – ледяным тоном ответила магичка.

Тьфу ты, вот зануда! Я никогда не общался с ней лично, но она была довольно известной личностью на нашем курсе, и за глаза все ее называли просто "Ини". Самое неприятное, что я не помнил ее полного (довольно замысловатого) имени, и не мог немедленно исправить свою ошибку. А она, похоже, ждала от меня именно этого. В комнате повисло напряженное молчание. Мне показалось, что в глазах Пупулиса мелькают озорные огоньки. К сожалению, я не мог проверить это, прощупав ауру: как все экзаменаторы, он носил защитный амулет, скрывающий эмоции.

Старейшина понял, что из этого молчания развлечения не получится, хмыкнул, привлекая наше внимание, и сказал:

– Вот смотрю я на вас. Два тройных мага, пять стихий на двоих. Эйо – воздух, свет, сны, и Т'Иниариса – вода, воздух, земля. Если бы вы завели ребеночка, то был бы небольшой шанс получить четырехстихийного мага.

– Вот еще! – фыркнула волшебница, – задохлики не в моем вкусе.

Я покраснел. Ну да, я не был атлетически мощным, но "задохлик" – это уж через чур! Обычная для юноши моего возраста худоба… Кстати, она и сама была симпатичной, но не более того: ноги хороши, лицо обычное, а грудь из разряда "это там бюст или оборки топорщатся?"

Старейшина расхохотался.

– Вот так из-за мелочей вроде вкусов срываются великие научные открытия!

– А вы все шутите, – заметила Ини. – Я вообще не понимаю, откуда эта истерия вокруг поисков четырехстихийного мага.

– А ты понимаешь, Эйо? – спросил старейшина, на что я ответил недоуменным жестом, мол, не знаю.

– Эх, молодежь, молодежь! Во все времена студенты почти поголовно прогуливали лекции по истории и легендам магии. И вы прогуливали, иначе бы знали, почему четыре стихии – критическое число. Ну да ладно, может быть, расскажу потом, если захотите. А сейчас не об этом пойдет речь. Т'Иниариса, девочка моя, есть работа по твоей части. Если, конечно, мы договоримся о командировочных, – старик столь многозначительно зыркнул на охотника, что стало ясно: для "своей девочки" он будет торговаться за каждую монету.

И пошло… вот когда я увидел класс! Мирхо оказался достойным противником: своей упертостью и спокойствием он с успехом компенсировал образование, мудрость и подвешенный язык Пупулиса. Когда оно сговорились на цену вдвое больше, чем моя оплата, я понял, сколько денег потерял Шикаши, когда согласился, не торгуясь. Потом я долго прокручивал в голове реплики спорщиков. Не то, чтобы у меня был напряг с деньгами, просто обидно, когда твой труд оценивают вдвое дешевле, чем труд мага, который стоит на ступень ниже.

– А ты кем приходишься старейшине Пупулису? – спросил я потом.

– Он мой родной прапрапра… дедушка, – честно говоря, я сбился со счету, пока Ини тараторила эти "пра", но больше трех раз, это точно.

– Надо же, а я и не знал, что у него есть родные.

– Полно. Но когда столько поколений разделяет людей, родство становится чисто формальным фактом, – как-то холодно заметила Ини.

Мирхо на это возразил:

– Да ладно! Торговался он за тебя как за родную дочку!

– Мне лучше знать, – отрезала волшебница таким тоном, что нам сразу расхотелось спорить.