Дело Пентагона (СИ)

Мы отошли от центра не так далеко, Киану выбрал хороший райончик, ну а чего я еще могла ожидать от сына известного адвоката? Я начала усиленно отмахиваться от этой мысли, и на этот раз мне это удалось на удивление просто. Потому что мы были вместе. Потому что я собиралась сделать все, чтобы Киану добился успеха и никогда больше не говорил о том, кем является его отец. Правда от мысли, что, фактически, я отказалась от Бабочек Монацелли, начинало предательски щипать в носу. И снова пришлось гнать шальные мысли прочь. Еще успею подумать над собственным будущим. В тот момент это было последнее, о чем стоило беспокоиться. В конце концов, Шон сумел всего добиться без протекции, да и Такаши смог, чем я хуже? Хаха, хуже, конечно. Но я была уверена, что все получится… Получится! От грустных мыслей меня спас Киану. Внезапно он остановился посреди улицы и поднял руку.

— Смотри, — сказал он, указав на красивый дом, нет, на самый красивый дом во всем Сиднее. — Седьмой этаж.

И мне снова захотелось смеяться и плакать от счастья. Я не выдержала, обхватила его плечи и порывисто поцеловала. И казалось, что все так прекрасно, но внезапно… даже сквозь закрытые веки я ослепла, порывисто оттолкнула Киану и уставилась против дальнего света машины. Дьявол, я знала, кто о своем присутствии заявляет именно так.

— БЕЖИМ! — истерически завопила я.

И я бросилась прочь, увлекая за собой Киану. Мы свернули во дворы, путаясь и пытаясь потеряться в местах, где машине не проехать. Детские площадки, щелки между зданиями. Я старалась избежать сети застройки. И если раньше я окрыленной бабочкой порхала над асфальтом, то теперь меня словно бетонной плитой придавило, каждый шаг был подобен пытке, каблуки стали слишком высокими, собранная сумка – слишком тяжелой. Но инстинкт самосохранения гнал вперед, я была уверена, что мы убежим, скроемся… и эта уверенность сохранялась ровно до тех пор, пока мы не оказались в тупике. И что теперь? Оставалось только затаиться и мечтать, чтобы Шон нас потерял. Возвращаться было опаснее. Мы бежали долго, казалось, вечность, он не должен был нас обнаружить слишком уж легко. Ждать. Осталось только ждать.

— Это был он? — отдышавшись, спросил мой мальчик.

— Это был он.

— Он псих?

— Он псих.

— Что дальше?

— Он нас не найдет. Как ему нас найти?

Но мои последние слова потонули в реве двигателя мазды RX7. Машина неслась ровно на нас. Бежать было некуда. В двух метрах от стены сработала система антиблокировки тормозов, хотя я была уже уверена, что он проедет по нам. Да у меня чуть сердце не выскочило! А Шон преспокойненько вышел из машины. Его фигура потонула в слепящем свете фар. Рассмотреть выражение лица стало невозможно, а мы, напротив, оказались как на ладони, испуганные и жалкие. Я заставила себя расправить плечи.

— Как ты нас нашел? — набросилась на него я. Старая, как мир, истина — лучшая защита — нападение.

— По GPS, конечно. Хочешь от меня сбежать — выбрось все электронные устройства, — буднично сообщил мне Картер. Судя по голосу, он не злился вообще…

Я застонала. Ну надо же было оказаться такой идиоткой. Телефон. Конечно, он мог нас отследить в два счета.

— Садись в машину.

— Нет.

— Мне казалось, мы договорились, — протянул он задумчиво.

— Я готова столкнуться с последствиями, — вздернула я подбородок, старательно скрывая дрожь в руках и коленях. А Шон даже язвить не стал:

— Нет. Вы оба не готовы. — Я посмотрела на Киану. Он выглядел вполне уверенным: зубы сжаты, подбородок вздернут. Но Шон даже не попытался пререкаться с парнишкой, он обратился только ко мне. — На что вы собираетесь жить, Джоанна? На деньги его папочки? Что еще у вас есть? Какие перспективы? Ты отказываешься от блестящего будущего, которое совсем рядом, стоит руку протянуть. С ним ты станешь посредственностью, будешь работать за гроши, и всегда вздрагивать при слове ПАНИ. Сказать, что с тобой станет через несколько лет? Ты обвинишь во всем мальчишку, ты никогда ему этого не простишь. А учитывая, что я сдержу угрозу и подам иск, его юридическая карьера пойдет ко дну не успев начаться. Хорошо, допустим, вы и ею рискнете, и его папочка поможет, его пристроят, вас спасут. Но, как думаешь, кого во всем обвинят родственники? Тебя, конечно. Таким образом, отношения у вас не сложатся. И, со временем, мальчишка от тебя тоже отвернется.

— Обычные люди не настолько бессердечны, Картер.

— Чушь! Бессердечны все. Вопрос только в степени закалки. Ни он, ни ты ничего не видели. Вам этих испытаний просто не вынести.

— Да что ты говоришь! С тобой, поверь, я дерьма наелась столько, что на всю жизнь хватит! — всплеснула я руками.

— А что я такого страшного с тобой сделал, Конелл? Изменил? Окей. Ты мне тоже. Что дальше?

— Ты преследуешь меня, угрожаешь, ты…

— Ты пыталась меня убить. — Упс, а больше и сказать-то было нечего. — Разница между нами в девять лет и том, что я волосы не обесцвечиваю.

— Вот это чушь! Именно в этом самом месте чушь. Мы абсолютно разные. В отличие от тебя у меня есть друзья. И я умею любить!