Дело «Пестрых»

Чуркин остановился не сразу, но тормозной фонарик машины замигал вдруг часто и тревожно, как бы подзывая к себе на помощь. Это был последний сигнал.

Милицейский свисток короткими очередями разрывал воздух. На ближайшем перекрестке постовой перекрыл светофор, чтобы задержать нарушителя. Но Чуркин уже сам медленно тормозил.

В ту же минуту с двух сторон к нему подлетели такси.

Сергей оглянулся на товарищей.

— Оставить оружие! — резко приказал он, увидев пистолет в руке Чупрова. Он схватился за ручку дверцы и еще на ходу рванул ее вниз и от себя.

Почти одновременно и тоже на ходу открылись остальные дверцы обеих машин.

Ни Митя, ни сидевший рядом с ним Федька ничего еще не успели сообразить, как с треском распахнулись дверцы машины и чьи-то руки схватили их. Все произошло так быстро, что подбежавший милиционер только с досадой поглядел вслед удаляющимся машинам и сердито сказал Чуркину:

— Из-за вас еще двух нарушителей упустил. Это ж черт знает что! Предъявляйте права.

Успевший уже прийти в себя Чуркин с готовностью вытащил свою книжечку. Милиционер удивленно посмотрел на его раскрасневшееся, довольное лицо и пожал плечами.

— В первый раз вижу, чтобы водитель радовался в такой момент. Платите штраф.

— Нет, зачем же? — беспечно возразил Чуркин. — Лучше забирайте права.

Он был в полном восторге от возможности хоть раз в жизни говорить в таком тоне со строгим старшиной.

— Ну, знаешь… — возмутился тот. — Хорошо же, давайте ваши права, товарищ водитель.

Тем временем машины свернули с кольца, промчались по узкому длинному переулку и, посигналив около высоких, узорчатых ворот, одна за другой въехали во двор управления милиции.

Через несколько минут Сергей уже входил в просторный кабинет полковника Силантьева. Несмотря на поздний час, там были Сандлер и Зотов.

— Докладывайте, Коршунов, — приказал Силантьев.

Сергей подробно рассказал о всех событиях этого вечера с момента приезда его на площадь Свердлова.

Прежде чем зайти в магазин, Папаша остановился у зеркальной, освещенной неоном витрины. Она прекрасно отражала все, что происходило на улице за его спиной. Папаша отдышался и стал внимательно разглядывать людей вокруг. Ничего подозрительного: люди спешат мимо, занятые своими делами, никто даже не взглянул на человека, остановившегося у витрины. Так. Теперь надо через витрину осмотреть магазин. Вон прилавок, к которому должен подойти Папаша, вон и знакомый продавец, сообщивший о новом поступлении — очень дорогом медальоне. Папаша еще раз огляделся и решительно толкнул зеркальную дверь магазина. Он не заметил, как в этот же момент из подъезда противоположного дома появился мужчина и, перейдя мостовую, вошел следом за ним в магазин. Это был Саша Лобанов. Папаша, оплатив в кассе стоимость своей покупки, приблизился к прилавку. Продавец подал ему футляр с медальоном.

И в ту же минуту Папаша вдруг почувствовал, что за ним наблюдают. Он ощутил это кожей, ощутил тем особым чутьем, которое еще ни разу его не подводило.

Спокойно, неторопливо нагнулся Папаша над прилавком и вдруг резко оглянулся. И тут произошла та самая встреча глаз, которой так опасался Саша Лобанов.

Папаше все стало ясно. Сомнений не было: его «повели». Теперь надо было отрываться и уходить во что бы то ни стало.

Сумерки сгустились, начало подмораживать. Папаша повернул в сторону Петровки.

Его разбирала злость. Все началось с проклятого медальона. Это была ловушка, теперь понятно. Ее мог подстроить только один человек, враг старый и опытный, с мертвой хваткой. Ложкин говорил, что он еще работал в МУРе. Неужели под конец жизни привелось снова схлестнуться с ним? Однажды Папаша ему проиграл, давно это было. Но теперь нет, шалишь.

Папаша, не оглядываясь, шагал по переулку. Он знал, что за ним идут. Но его не берут, а могли бы. Значит, хотят, чтобы он привел на квартиру, указал связи. Связи?.. Он им сейчас покажет связи. Интересно, сколько человек его «ведут»? Двое, трое?..

Первым делом, надо отвлечь, разбросать их по мнимым связям, остаться один на один с кем-нибудь из них. Вот тогда удастся уйти наверняка.

На Петровке, около входа в Пассаж, он задержался, как бы разыскивая кого-то. Потом решительно подошел к незнакомому молодому человеку с папиросой и, вытащив из кармана шубы помятую сигарету, попросил прикурить. Прикуривая, Папаша успел тихо спросить, не нужны ли билеты в Большой театр — их, мол, только сейчас начали продавать в Центральной театральной кассе. Парень обрадовался и торопливо поблагодарил. Папаша, не оглядываясь, пошел дальше. «Так, один отвалился за этим парнем, — подумал он. — Сейчас мы им выдадим еще одну связь».

Очутившись на площади Свердлова, он направился к кинотеатру. В толпе мелькнул юркий парень с вороватыми, настороженными глазами. Папаша поманил его к себе.

— Билетик есть? — тихо спросил он.

После короткого и таинственного разговора парень исчез, зажав в руке десятирублевую бумажку, а Папаша направился дальше, самодовольно подумав: «Теперь потопают за вторым. Значит, за мной остались один-два. Для верности выкинем еще один номер».