Дело покойника Свина

— Мне кажется, что ты наверняка что-то напутал, Альберт. Я верю, что ты необыкновенно умный, честное слово, но все равно: как мог доктор Кингстон убить Гарриса или Питерса, или как там еще его звали? Ведь когда на того мошенника упала ваза, он сидел в комнате и играл с Лео в карты! Ты ведь сам говорил, что сама собой ваза упасть не могла.

Настал момент для моего коронного номера. Я постарался держаться в духе старых добрых традиций.

— Поппи, — сказал я, — вы помните, что утром в день убийства Кингстон приходил посмотреть вашу больную служанку? Полагаю, что вы провели его наверх и вместе разговаривали с девушкой? У ее постели не стояла какая-нибудь посудина со льдом?

Она немного подумала.

— Нет, Кингстон спустился вниз, и я угостила его коктейлем — вот там был лед. Он выпил, а потом еще раз вернулся к Флосси с какими-то пилюлями, которые позабыл ей оставить.

— Ага! — произнес я многозначительно. — И долго он там был?

Поппи посмотрела на меня с любопытством.

— Вообще-то да. Теперь я вспоминаю, что довольно долго.

Выяснив таким образом, где находится мой «кролик», я решил с должной помпой вытащить его из «цилиндра».

— Кингстон сказал нам, что встретился с Гаррисом на лестнице и что тот был сильно с похмелья. Первое не было правдой, второе же — да. Свин был в ванной, и Кингстон заскочил к нему, как только избавился от вас. Свин был уже одет, но нуждался в чем-нибудь для поднятия духа, а Кингстону он верил. Ему и в голову не пришло подумать, что он слишком уж долго водит компаньона за нос. В конце концов, люди обычно не предполагают, что их кто-то убьет. У Кингстона в чемоданчике было немного хлоралгидрата — безвредного наркотика, когда его применяют в маленьких дозах. Свину он дал его вдоволь и отослал вниз посидеть на свежем воздухе. Потом спустился в салон и из окна увидел, что Свин устроился в шезлонге. Думаю, что вначале Кингстон предполагал оставить умирать его от яда, надеясь, что следствие заподозрит хроническую наркоманию. Риск, однако, был довольно велик, а место, где стоял шезлонг, находилось как раз под окном — и у него возникла новая идея. Окна на всех этажах расположены как раз друг под другом и любой, бывавший здесь, не мог не обратить внимание на те каменные вазы. Кстати, когда-то их поставили, чтобы маскировать снаружи чердачные окна. Кингстон попивал свой коктейль и внезапно нашел гениальное решение. В стакане плавало несколько кубиков льда, он сунул пару из них в карман, наговорил вам что-то о забытых пилюлях и снова вернулся на пустой в это время чердак. Там он проверил еще раз — Свин сидел в точности под вазой, стоявшей у окна кладовой. То, что Свин без сознания и уже не придет в себя, он знал. Остальное было просто. Кингстон вынул вазу из подставки, установил ее так, что она еле балансировала на краю карниза, и подпер двумя кусочками льда. Потом спокойно вернулся вниз.

Карниз ниже уровня окна, так что никто, даже проходя мимо его, не заметил бы, что ваза на пару дюймов сдвинута со своего места. Теперь оставалось только ждать. Поппи смотрела на меня и бледнела на глазах.

— Пока лед растает и ваза упадет? — спросила она. — Но это… это же ужасно.

Пасси покачал головой.

— Хитро, очень хитро. Можно спросить, мистер Кемпион, как вы догадались?

— Когда я поднимался, мох на карнизе был влажным, — ответил я. — Сначала я не понял, чтобы это значило, но позже, когда пил здесь коктейль и увидел кубики льда, все в моих рассуждениях стало вдруг на свои места.

— Великолепно, — сказал без всякой иронии Уиппет. — Я тоже, разумеется, подозревал доктора, но его алиби сбило меня с толку.

Лео вытаращил на Уиппета глаза так, словно впервые заметил его существование.

— Мистер… э-э, мистер Уиппет, — проговорил он, — я очень рад видеть вас здесь с нами, что само собою разумеется, но вы-то как впутались в эту странную историю? Что вы, собственно, делали здесь?

Наступило молчание, и все почему-то посмотрели на меня, словно я за него должен был отвечать. Я перевел взгляд на Уиппета.

— «Ножки у нее оторваны и жало болит», — сказал я. — Разрешите представить вам Джильберта Уиппета-младшего, сына Джильберта К. Уиппета из Объединения страховых ассоциаций, которое иногда сокращенно называют ОСА. Мне это припомнилось только в «Оперившемся драконе», и я сам готов был выпороть себя за то, что забыл об этом. Ты всегда был ленивой скотиной, Уиппет.

Он ухмыльнулся.

— Я… я всегда больше любил писать, чем действовать, — проговорил он неуверенно. — Ты уж извини меня, Кемпион, за то, что я втянул тебя, но у нас вначале были одни подозрения, а ухватиться было не за что. Прямо обратиться к тебе я не мог, потому что… ну, потому что не было там ничего конкретного. Вот я… вот я и написал тебе.

Его голос перешел на шепот.

— Мы с Лаггом оценили твой слог, — сказал я.

Он серьезно кивнул.

— Мне показалось, что это наилучший способ заинтересовать тебя, — заметил он спокойно. — Когда твой интерес стал как будто ослабевать, я написал еще раз.

— А ваши люди разыскали Эффи и напустили ее на меня, — сказал я холодно.

— Д-да, — ответил Уиппет и даже не покраснел.