Дело портсмутских злочинцев

— Это превосходное судно, без сомнения, сэр, — произнес мистер Гладден. — Но я побеспокоил вас не по служебным делам.

— Как насчет бокала вина, сэр? — добавил он.

Хоар улыбнулся и, усаживаясь в кресло, сложил свою длинную фигуру наподобие этих новомодных американских складных ножей.

— С удовольствием, мистер Гладден. Но настаиваю — угощаю я. В конце концов, я здесь живу, — засмеялся Хоар.

Одна его знакомая юная леди как-то так описала его тихий хриплый смех: звук, издаваемый котенком, который пытается задуть свечу.

— Дом предлагает превосходное канарское, — продолжил он. — Вы не против?

— С великим удовольствием, сэр, — отозвался Гладден.

Хоар вытащил боцманскую дудку и издал мелодичную трель.

— Иду, сэр, иду! — донеслось из соседней комнаты бодрое сопрано. — Только позвольте мне закончить с приготовлением сандвичей для вас и вашего гостя. Вам, разумеется, канарское, сэр?

Дудка прочирикала.

— А кофе?

Хоар взглянул вопросительно на своего гостя.

— Позже, пожалуй, — ответил тот.

Последовал более высокий тон. Хоар засунул дудку в карман.

— Как видите, мистер Гладден, — сказал он, — я хорошо вымуштровал персонал «Проглоченного якоря». — И продолжил: — Да, и надеюсь, вы простите мой неприглядный вид. Видите ли, я только что прибыл из Веймута. Матросские штаны на борту маленького суденышка удобнее, чем бриджи.

— Я наблюдал, как вы заходили в гавань, — сказал Гладден. — Странное вооружение, не так ли?

— Очень необычное, — согласился Хоар. — В 1801 году «Сивилла» заходила на Бермуды, и там я подсмотрел, как туземцы управляются со своими рабочими лодками. Меня потрясло, как легко и эффективно один человек справляется с таким вооружением. Так что, когда я купил свою яхту в позапрошлом году, я скопировал по памяти их парусное вооружение.

Он помолчал, чтобы передохнуть, и продолжил:

— С тех пор у меня не было причин для жалоб. Она держит круче к ветру, чем любое другое судно, которое я когда-либо видел.

Хоар не добавил, что, с тех пор, как прошлым летом яхта выигрышами заработала на свое содержание, ему стало трудно найти достойного соперника, разве что на невозможных ставках.

Крепкая, розовощекая молодая женщина в голубом переднике, который гармонировал с ее глазами, вошла в помещение и поставила поднос на стол между двумя офицерами. На нем были сандвичи, бокалы и графин канарского.

— Угощайтесь, джентльмены, — приветливо сказала она.

— Спасибо, Сюзанна. — Хоар наполнил бокалы и поднял свой. — За «Фролика».

— За… — начал ответствовать Гладден, — но… как называется ваша яхта?

— «Невыносимая», — прошептал Хоар с улыбкой предвкушения. Он уже не раз встречался с подобной реакцией.

Гладден вздрогнул и чуть не облил канарским свой белоснежный мундир.

Хоар продолжил ставшее привычным повествование, рассказанное им доктору Грейвзу, сэру Томасу и многим другим прежде. Закончил он обычным:

— Она отзывается только на свой руль, и делает это превосходно.

Гладден искренне расхохотался.

— Выходит, вы являетесь коммодором целой магической эскадры, — сказал он. — Надеюсь, вы сохранили свой секрет от Бони.

— Надеюсь, это так, — ответил Хоар. — Но нельзя быть уверенным. «У нас изобилует шпионами Франции», как говорят. Но, мистер Гладден, я уверен, что вы заглянули ко мне не затем, чтобы выяснить способность хранить мною секреты моей «эскадры», как вы любезно назвали ее.

Хоар сделал паузу, вопросительно глядя на Гладдена.

— Нет, сэр, я пришел к вам по судебному делу.

— Судебному, сэр?

— Да. Хотя мы с вами и не встречались, вам может быть знакома моя фамилия. Мой младший брат, Артур, одно время служил вместе с вами.

— Артур Гладден? — переспросил Хоар. — Ну конечно. Он был откомандирован мне в помощь на несколько недель, и ему не повезло участвовать в том неприятном деле о вербовочной службе в Лимингтоне… А-а. Конечно. Я не ошибаюсь? Не его ли посадили под строгий арест на берегу в верфях?

— Боюсь что да. Он является третьим лейтенантом «Вантиджа». Этот фрегат может быть незнаком вам; он недавно построен и только что принят в состав флота.

— О боже! Его обвиняют в убийстве капитана, если не ошибаюсь, Адама Хэя.

— Боюсь что да, — повторил Гладден. — И, так как «Фролик» оказался в порту, он попросил меня стать его доверенным лицом.

Хоар кивнул:

— Стать его адвокатом и защитником. Да, естественно.

— Но я ничего не знаю о процедуре военного трибунала, сэр. Я моряк, а не проклятый юрист, — повысил голос Гладден. — Он не мог этого сделать, он мягкий человек и джентльмен. Он ненавидит убийства. Отцу даже не удалось приучить его к стрельбе. Откровенно говоря, ему следовало просто приказать, но отец не стал. Артур пошел по морской линии, как отец и как я. Для меня это нормально. Мне нравится такая жизнь. Для него… для него, она подобна медленной смерти.

Хоар воздержался от замечания, что при существующих обстоятельствах смерть Артура Гладдена, в конце концов, будет весьма медленной. Быть убитым во время боевых действий — зачастую быстрее, чем болтаться в петле на ноке рея и в течение многих минут умирать от удушья. Результат, разумеется, один и тот же.