Дело прокурора

– Новому. Левашов недавно подкинул. В общем, Слава, не забивай голову, – снова начал злиться Алексей, – займись этой, как ее…

– Загородней.

– Именно.

– Ну, срок нешуточный ей грозит, не меньше десятки.

– Десятка, так десятка, – нервно дернул плечом Алексей.

Пашков присел на край стола и внимательно посмотрел на начальника.

– Говорят, сынок-то был шишкаря какого-то.

– Да и черт с ними со всеми!

– И то верно, – не стал спорить помощник.

Алексей встал, нервно сложил в портфель несколько папок, телефон, туда же швырнул ручку, с чувством щелкнул замком и не попрощавшись пошел к выходу.

– Звони только в случае форс мажора! – не оглядываясь кинул он и вышел, громко хлопнув дверью.

– Да, Леха совсем того, – прищелкнул языком Пашков. – Бабу ему надо нормальную. Срочно! А то, что с делом не ознакомился, и то, что уезжает, может, оно и к лучшему? Без него спокойнее будет.

Помощник прокурора раскрыл папку, нашел справку об убитом, пробежал глазами по строчкам: «Отец: Самойлов А.П., мать: Керкис Н.В.», захлопнул папку, потоптался еще немного и, тяжко вздохнув, пошел к себе.

Глава 5

Следующим утром, забрав машину из сервиса и заправив полный бак, Алексей отправился в небольшой городок под Новгородом – Малую Вишеру. Там его уже ждал Дмитрий Коновалов, старый приятель с институтских времен.

Дмитрий был здоровенным мужиком сорока лет с наметившейся лысиной, широкой улыбкой и добрыми глазами. Вот уж неподходящая внешность для начальника следственного отдела, в который раз отметил Адамов, но главное он знал, что товарищ его такой же принципиальный и дотошный, а в трудную минуту, всегда готов прийти на помощь, даже если это будет несколько расходиться с принципами, потому что главное в дружбе – доверие. Раз Адамов просит, значит, дело действительно важное, и надо помочь.

– Ну что, забираешь Зарецкого?

– Да, забираю. Спасибо, что сообщил.

– Как просил, – коротко отреагировал Дмитрий.

Оба глянули в глаза друг другу, лишних вопросов не принято было задавать, но Коновалов понимал, не просто Адамов дело забирает, нужен ему этот парень.

– Парнишка неплохой, по дурости залез куда не следует. Деньги очень нужны. Зарабатывает крохи, живет с женой на съемной квартире, а тут у отца инфаркт, без операции не протянет. Вот сынок и подсуетился.

– Ясно, – кивнул Адамов.

– Вина парня не доказана, но виновен на сто процентов, дело закрываю за недостаточностью улик и передаю по запросу в Питерскую прокуратуру для проверки.

– Все верно. Спасибо, – еще раз сдержанно поблагодарил Алексей и встал. – Можно я с парнем побеседую здесь, у вас? А потом отправишь его ко мне в Питер.

– Конечно, поезжай пока в гостиницу, отдыхай, а завтра, как только его из СИЗО доставят, сразу позвоню.

Адамов кивнул и, пожав крепкую руку, вышел.

Приехав в гостиницу, Адамов уселся поудобнее в кресло и, раскрыв папку, достал несколько листков. Хотя, то, что там было написано, он уже знал почти наизусть. Коновалов по его просьбе прислал еще месяц назад.

«Кирилл Егорович Зарецкий, 1995 года рождения… Работает в транспортно-логистической компании… Женат с 2018 года, жена – Алена Романовна Зарецкая, детей нет. Мать умерла в 2010… Отец – Зарецкий Егор Савельевич, нуждается в срочной операции на сердце…»

Алексей на мгновение отвлекся. Алена, Алена… Увидев тогда, месяц назад в деле это имя, он тут же понял – знак. И оказался прав. Кирилл Зарецкий был тем, кого так не хватало Алексею, и кого он так долго искал. Зарецкий был хакером, и в данный момент ему грозил срок.

Адамов вернулся к делу.

«Подозревается во взломе банковского счета и попытке хищения в особо крупных размерах… Вину не признает… Сотрудничать со следствием отказывается…»

Ну что, кажется, все складывается, как он хотел. Давно Алексей мечтал завербовать хакера. Без информации дело двигалось плохо, а сам он был не очень силен в новых технологиях. Потому пришлось пойти на сделку с совестью, и хоть не его это методы, нужда заставляет. Но вот наконец повезло – нашел подходящий экземпляр.

Адамов еще раз взял в руки анкету и присмотрелся к маленькой фотографии в углу листка, с которой на него смотрел молодой парень с открытым, нагловатым взглядом. Прямой нос и массивный подбородок говорили об упрямом характере, лишь светлые вьющиеся волосы слегка смягчали образ. По-хорошему следовало бы засадить парня лет этак на пять-шесть, прищурился Адамов. Но разок можно и доброе дело сделать.