Дело Рихарда Зорге

Франкфурт 1920-х — коммерческая и интеллектуальная столица Германии и центр волнующих политических экспериментов в политике, литературе и искусстве, город, стратегически важный для дела коммунизма, особенно для выполнения главной задачи — обеспечения положительного отношения могущественного среднего класса к революции. И потому здесь Герлах был в своей стихии. Вместе с группой единомышленников — профессоров-интеллектуалов — он установил. дружеские отношения О ОДНИМ ИЗ ведущих франкфуртских миллионеров-евреев Германом Вейлем, добившимся успеха в торговле зерном с Латинской Америкой. Следуя традиции городских аристократов и особенно под влиянием сына Феликса, миллионер проявил восторженный интерес к идее основать частную организацию — на этот раз с целью проведения социальных и экономических исследований[12].

На ранних этапах создания нового института не возникало трудностей с оформлением организационных связей с университетом[13]. В ноябре 1922 года было основано «Общество социальных исследований» с Германом Вейлем (и вскоре после этого его сыном Феликсом) в роли президента. В списке членов Общества появляются и имена профессора Герлаха и д-ра Зорге[14]. Эта организация и была той комиссией, что после продолжительных переговоров о университетом и местными властями, содействовала созданию Института социальных исследований, официально открытого в мае 1924 года, а профессор экономики Франкфуртского университета был его первым директором.

Связь Зорге о этим институтом со дня основания Общества социальных исследований была скорее всего номинальной и использовалась им в качестве «крыши».

Вскоре Кристиана присоединилась к мужу во Франкфурте и подыскала жилье — перестроенный коттедж, который когда-то был квартирой каретника над пустой конюшней, располагавшейся в аристократическом городском доме. Стены комнат были выкрашены в веселые тона другом семьи — художником. Здесь часто собирались люди богемы — такие, как необузданный и блестящий карикатурист Георг Гроц, музыкант Хиндемит, артисты и писатели, — особенно по субботним вечерам, когда эти сборища продолжались до утра. Кристиана, происходившая из зажиточной семьи среднего класса, придерживавшейся традиционного мировоззрения и не имевшей каких-либо политических интересов, находила атмосферу подобных сборищ чуждой для себя и неприятной — «лишенной легкости и блеска».

Она тогда работала библиотекарем в том же институте, где и муж, который, кроме общения с Феликсом Вейлем, похоже, не имел точно определенных обязанностей.

Новую организацию, основанную поначалу как исследовательский центр особо вдохновлял опыт Октябрьской революции, и в институте царила как раз та самая атмосфера, которую искал Зорге, чтобы расширить свои академические познания в политике и экономике. Персонал и студенты института особенно способствовали созданию той прогрессивной атмосферы интеллектуальных салонов Франкфурта 1920-х годов и окружения Альфонса Пакуета, ветерана квакерской журналистики и писателя, чей дом часто посещал Зорге. Живые свидетельства Пакуета о русской революции соперничали с репортажами американца Джона Рида и англичан Артура Рэнсома и Филиппа Прайса в разжигании энтузиазма и формировании иллюзий тех дней. Как описывал то время один из очевидцев, «новое лицо России волновало все живые умы». Ведущие писатели и литературные критики, сотрудничавшие с независимой газетой «Франкфуртер Цайтунг», вместе с новым поколением немецких художников-импрессионистов и писателей сформировали свою особую интеллигенцию этого послевоенного мира, либерал-коммунистов, хотя и не связанных дисциплиной партийной ответственности.

Группа, собравшаяся вокруг института, ратовала за более эффективную деятельность местной партийной организации, но какую роль играл в этом Зорге, выяснить так и не удалось.

Сам Зорге утверждал, что после прибытия во Франкфурт он стал членом «руководящего отдела», где ведал вопросами обучения, а также был консультантом коммунистической газеты. Его партийная деятельность заключалась также в поддержании «секретной связи между Центральным Комитетом в Берлине и организацией во Франкфурте» — а кроме того, он отвечал за хранение партийных средств и пропагандистских материалов, «пряча большие, пакеты в ящике для угля» в классной комнате или библиотеке Института социальных исследований.