Дело рисковой вдовы

Мейсон вытащил из кармана бумажник, отсчитал семьдесят пять стодолларовых купюр, носком ботинка выдвинул нижний ящик стола, бросил туда деньги и таким же образом задвинул его. Потом зажал расписки между большим и указательным пальцами, щелкнул зажигалкой и поднес пламя к бумагам. Через минуту от расписок остался только пепел. Внезапно раздавшийся в тишине кабинета звук зуммера заставил Мейсона поторопиться: кто-то шел по коридору, направляясь в кабинет. Судя по тому, что за первым сигналом последовал второй, человек шел не один. Мейсон поспешно растер пепел от расписок между пальцами, а оставшиеся целыми крошечные уголки, за которые он держал листы, сунул в рот. Потом он одним прыжком очутился в приемной и захлопнул за собой дверь в кабинет, так что щелкнул пружинный замок. Обтерев испачканные ладони о брюки, адвокат уселся в кресло и развернул первый попавшийся журнал. Он успел распечатать пачку жевательной резинки, когда открылась дверь и на пороге появился Дункан в сопровождении высокого мужчины с водянистыми голубыми глазами, одетого в твидовый костюм. На обоих мужчинах были влажные от тумана плащи. Увидев Мейсона, Дункан остановился, как вкопанный.

— Что вы здесь делаете? — спросил он.

Мейсон небрежным жестом отправил резинку в рот, свернул обертку в шарик, бросил его в пепельницу и только потом ответил:

— Я дожидаюсь Сэма Грэйба, потому что мне нужно поговорить с ним. Но раз вы здесь, я готов побеседовать с вами обоими.

— Где Сэм?

— Не знаю. Я постучал, но никто не отозвался. Я решил подождать здесь. Только журналы почему-то у вас столетней давности.

— Сэм у себя, — раздраженно сказал Дункан. — Должен быть у себя. Когда в зале идет игра, один из нас всегда бывает на месте.

Мейсон пожал плечами, брови его слегка поднялись.

— В самом деле, — сказал он. — Сюда есть еще какой-нибудь вход?

— Нет, только через эту комнату.

— Что ж, — сказал Мейсон. — Я могу пока и с вами одним побеседовать. Насколько я понимаю, вы все-таки начали свое дело?

— Разумеется, — раздраженно ответил Дункан. — Вы ведь не единственный адвокат на свете.

— Не хотите ли резинки? — вежливо предложил Мейсон.

— Нет, терпеть ее не могу.

— Как хотите, — сказал Мейсон. — Поскольку вы обратились к правосудию, то тем самым все, что находится на этом корабле, подлежит разделу в качестве имущества компаньонов.

— И что из этого?

— Но ведь эти долговые расписки, — сказал Мейсон, — выданы в погашение карточного долга. Ни один Суд не согласится выступать в качестве посредника по сбору карточных долгов.

— Мы здесь в открытом море, — сказал Дункан. — На нас не распространяется закон о запрещении азартных игр.

— Вы-то и в самом деле в открытом море, но ваше имущество передается на рассмотрение Суда, который соблюдает все законы, в том числе и этот. И он будет рассматривать эти расписки, как и подобает, то есть, как документ о противозаконном действии. Поэтому и получается, что в данный момент эти расписки не стоят бумаги, на которой они написаны. Так что на этот раз, мистер Дункан, вы оказались чересчур большим ловкачом и сами себя надули на семь с половиной тысяч долларов.

— Сильвия никогда не станет с нами торговаться, — сказал Дункан.

— Зато я стану.

Дункан внимательно посмотрел на него.

— Так вот почему вы отказались вести мое дело.

— И поэтому тоже, — согласился Мейсон.

Дункан отвернулся и, достав из кармана кожаный футляр с ключами, сказал судебному исполнителю:

— Если Сэм не заперся изнутри, то я сумею отпереть дверь. — И вдруг повернувшись к Мейсону, резко спросил: — Что вы можете предложить?

— Настоящую стоимость расписок и ни долларом больше.

— Но ведь вчера вы предлагали тысячу долларов сверху!

— Это было вчера. Сегодня обстоятельства изменились.

Дункан сунул ключ в замок, пружинный замок щелкнул и дверь распахнулась.

— Пожалуйста, — сказал Дункан, — обождите пару минут здесь, а я… Господи! Что же это?

Он отскочил назад, с ужасом уставился на стол, потом повернулся и крикнул Мейсону:

— Эй, что здесь произошло? И не говорите, что вы не знали об этом!

— Какого черта вы болтаете чепуху? — Мейсон встал и пошел к Дункану. — Я ведь сказал вам… — он резко оборвал свою тираду на полуслове.

Мужчина в твидовом костюме сказал:

— Ни к чему не прикасайтесь. Тут работа для полиции. И я даже не знаю, кому сообщить… Наверное, в Отдел по раскрытию убийств…

— Послушайте, мистер Перкинс, — торопливо сказала Дункан, — мы с вами пришли и увидели в приемной этого господина со жвачкой за щекой, занятого чтением журнала трехгодичной давности. Это выглядит очень подозрительно на мой взгляд. Сэмми застрелился или его застрелили?

— Может, это самоубийство? — предположил Мейсон.

— Надо все осмотреть, — сказал Дункан, — тогда будет ясно, самоубийство это или нет. Сколько времени вы здесь пробыли, Мейсон?

— Точно не скажу. Минут пять.

— Вы не слышали ничего подозрительного?

Мейсон отрицательно покачал головой.