Дело рисковой вдовы

— Не торопитесь. Человек, который следил за вами, утверждает, что вы были еще в кабинете, когда Фрэнк Оксман прошел по коридору. Он отсутствовал минуту или две и тут же снова появился в зале. Когда он шел по коридору, в кабинете раздался сигнал, но вы были еще в приемной и сигнала могли не слышать. Возможно, он подошел к двери приемной как раз в тот момент, когда вы толкнули дверь кабинета. Он ведь говорит, что некоторое время помедлил перед приемной, доставая расписки. Так что он вполне мог отворить дверь приемной и войти в нее в то мгновение, когда вы были уже в кабинете и наклонились над столом. Сначала он испугался, увидев вас, а потом сообразил, что вот сейчас-то вы и окажетесь полностью в его руках, ведь он может взвалить убийство на вас. Он понял, конечно, что вы возьмете расписки, лежащие на столе, и уничтожите их. Но все равно вы оказались в его власти. Поэтому он тихонько вышел обратно в коридор, и на этот раз вы уже слышали сигнал, поскольку вы находились в кабинете. Вы решили, что кто-то идет, потому и вышли обратно в приемную. А несколько минут спустя появился я, и опять вы не могли слышать сигнала, поскольку вы снова были в приемной. Таким образом, все сходится.

Сильвия в отчаянии посмотрела на адвоката.

— В вашем изложении все звучит дьявольски логично, — сказала она. — Я почти ненавижу вас за это.

— Успокойтесь, — сказал Мейсон, — и постарайтесь не плакать.

— Я и не плачу, — ответила она напряженно.

— Я думаю, что нашел выход, — сказал Мейсон, стряхивая пепел с сигареты. — Мне пришлось уничтожить расписки, потому что я не хотел, чтобы их нашли при мне. Но только вы одна знаете, что я их уничтожил. Так вот, я раздобуду точно такие же бланки, которыми пользовались Грэйб и Дункан, это несложно. А потом, пользуясь этими факсимиле, мы изготовим точно такие же копии, соответствующим образом подписанные и датированные.

— А этим я не суну сама голову в петлю?

— Сунете, если об этом станет известно. Но подумайте, каким идиотом будет выглядеть Фрэнк Оксман, когда узнает, что в руки окружного прокурора попали настоящие расписки. Этим самым его фальшивые расписки будут поставлены под удар, а заодно и все остальное. И тогда станет ясно, что все его заявления — заведомая ложь.

— Я верю вам, — кивнула Сильвия. — Привезите эти бланки и мы сделаем такие расписки, что их подлинность подтвердит даже Чарли Дункан.

12

Мейсон заехал в небольшой ресторанчик и позвонил в агентство Дрейка. Детектив был на месте.

— Привет, Пол, — тихо сказал адвокат. — Что нового?

— Газеты видел?

— Да.

— И что ты думаешь по этому поводу?

— Ничего не думаю. Где Фрэнк Оксман?

— Он подписал свое письменное заявление, его отпустили, и он отправился к себе домой. Там его поджидала парочка репортеров, которые все из него вытянули. После этого он выскользнул через черный ход и отправился в отель «Кристи» в Голливуде. Зарегистрировался под именем Сиднея Френча.

Мейсон присвистнул.

— Он знал, что его жена там?

— Не думаю.

— Тогда зачем же он приехал туда?

— Полагаю, он пытался скрыться от репортеров.

— Мне все это не нравится, Пол.

— В конце концов, это очень приличный отель, Перри. Возможно, то, что они оба там — простое совпадение.

С минуту Мейсон молчал, потом сказал:

— Вряд ли это совпадение, Пол, но очень может быть, что у них обоих этот отель с чем-то связан, может, они и раньше когда-то скрывались там, чтобы уединиться… Скажи-ка, Пол, что слышно о Бэлграйде?

— Если бы я мог произнести вслух то, что я о нем думаю, телефонные провода расплавились бы, — злобно сказал Дрейк. — Но мне не известно, чем он сейчас занимается. Знаю только, что ему вручили повестку о явке сегодня днем на заседание Большого Жюри. Мне тоже прислали такую повестку и сейчас из кожи лезут, чтобы и ты получил такую же.

— Где Бэлграйд провел ночь?

— Черт возьми, да откуда мне знать? Кому какое дело до этого?

— Мне есть дело.

— Не понимаю.

— Пол, ему непременно потребуется сменить белье, принять душ, побриться. А если он готовится предстать перед Большим Жюри, то его наверняка будут фотографировать, и ему, конечно, захочется надеть свой лучший костюм. Так что, я думаю, если мы отправимся к нему домой, то, вероятно, застанем его там.

— Но, Перри, если мы у него появимся, то он немедленно свяжется с полицией и сообщит, где они могут тебя найти. Я не испытываю к нему ни малейшей симпатии, но…

— Да подожди ты, прошу тебя, — прервал его Мейсон, — я совсем о другом думаю. Как он выглядит?

— Ты имеешь в виду описание внешности?

— Да.

— Ему лет пятьдесят, вес примерно сто девяносто фунтов, носит усы, на мочке правого уха небольшой шрам и…

— Какой костюм он обычно носит?

— Когда на работе — черный шелковый костюм. Считает, что таким образом вызывает меньше подозрения и неразличим в темноте.

— Тебе известен его адрес?

— Он живет в маленьком бунгало неподалеку от бульвара Вашингтона на Пятой авеню. Довольно далеко.