Дело рыжеволосой непоседы

– Мне кажется, что это нюансы формального характера, – заметил судья Киппен. – Есть ли у защиты действительно серьезные основания полагать, что этот револьвер – не то оружие, которое использовалось для убийства? Быть может, вы хотите доказать, что убийство было совершено при смягчающих вину обстоятельствах?

– В отношении оружия, Ваша Честь, – ответил Мейсон, – я хочу одного: пусть мне предъявят неоспоримые доказательства того, что именно оно было орудием преступления.

– Могу я узнать, почему вы так на этом настаиваете? – спросил судья Киппен. – Мне кажется, что вам, как адвокату, следует с большим благоразумием принимать то, о чем не может быть двух мнений.

– Как вы уже слышали, Ваша Честь, из этого револьвера проводились опытные стрельбы. Эксперты сравнили полученные образцы пуль с той, которая послужила причиной смерти потерпевшего, – сказал Мейсон, – и я хочу поскорее ознакомиться с результатами этой экспертизы, чтобы моя подзащитная смогла внимательно изучить фотоматериалы и должным образом подготовиться к защите.

– Понятно, – сказал судья Киппен. – Думаю, это можно устроить. Мистер Строн, у вас, несомненно, уже есть среди прочих бумаг заключение баллистической экспертизы. Почему бы вам не познакомить с ним Высокий Суд и не доказать наконец, что именно этот револьвер послужил орудием убийства? А затем, доказав, что он находился у ответчицы, вы сможете…

– В этом-то и загвоздка, Ваша Честь, – досадливо скривился Строн. – Пуля, послужившая причиной смерти жертвы, оказалась очень сильно деформированной. Она совершенно плоская с одной стороны, а со второй имеет некоторые повреждения, нанесенные во время вскрытия хирургическим инструментом, когда ее извлекали из головы потерпевшего.

– Вы хотите сказать, что пулю невозможно идентифицировать? – спросил судья Киппен.

– Э-э, я… С вашего разрешения, я хотел бы задать этому свидетелю еще несколько вопросов, чтобы внести ясность, – поспешно сказал Строн.

– Задавайте.

– Надеюсь, я смогу представить два или три вещественных доказательства, которые окажутся столь красноречивыми, что снимут все сомнения относительно сути произошедшего. Сержант Холкомб, я хочу обратить ваше внимание на наволочку, находившуюся на голове потерпевшего. Она у вас с собой?

– Да, сэр. Она здесь.

Сержант Холкомб открыл небольшую сумку и достал оттуда наволочку в бурых пятнах крови.

– Скажите, сержант, вы обнаружили на этой наволочке метку прачечной?

– Да, сэр. Обнаружил.

– Вам удалось установить, какой прачечной эта метка?

– Да, сэр.

– Вы нашли другие наволочки с теми же метками?

– Да, сэр.

– Где?

– В бельевой ресторана «Горная корона».

– Вы осматривали комнату ответчицы?

– Да, сэр.

– И кровать тоже?

– Да, сэр, осматривал.

– Когда?

– Почти сразу же после того, как приехал в «Горную корону».

– И что вы обнаружили?

– На кровати лежали две подушки. Одна из них была в наволочке, на второй наволочка отсутствовала.

– Что касается наволочки на голове Стива Меррила, как по-вашему, она была натянута на нее до или после смерти упомянутой жертвы?

– После смерти, сэр, и…

– Минутку, – вмешался судья Киппен. – В том, как вы задаете вопросы, заметна тенденциозность, которая может спровоцировать нужный вам ответ свидетеля.

– Защита не возражает, – сказал Мейсон. – Мы готовы пойти навстречу обвинению во всем том, что не считаем спорным.

– Не считаете спорным? – переспросил удивленный судья.

Строн вскочил и шагнул к столу адвокатов.

– То есть вы признаете, что наволочка оказалась на голове потерпевшего после его смерти? – недоверчиво сказал он.

Мейсон пожал плечами.

– Я не вношу протеста против заданного вопроса. Вы же можете делать из этого любые выводы, какие только пожелаете. Я всего лишь известил Высокий Суд о том, что предпочитаю воздержаться от протеста, когда нахожу факт бесспорным.

Строн медленно опустился на сиденье. Он казался изрядно озадаченным.

– Хорошо, продолжайте, – раздраженно бросил судья. – Свидетель, отвечайте на заданный вопрос.

– Наволочка была натянута на голову потерпевшего уже после его смерти, – сказал Холкомб. – В ней есть дыра. Но дыра эта не от пули – вокруг нее нет следов пороха, пороховой гари и прочих характерных признаков. В то же время такие следы найдены на волосах и коже головы убитого. Мы провели следственный эксперимент, пытаясь установить, каким образом могли возникнуть подобного рода пороховые отметины, и обнаружили, что они появляются, если выстрел производится с расстояния около восьми дюймов от цели или, если быть точным, с расстояния от семи до девяти дюймов.

– Какое оружие использовалось в эксперименте? – спросил Мейсон.

– Вот этот револьвер.

– Иными словами, – сказал судья Киппен, – вы утверждаете, что этот револьвер и был орудием убийства?