Дело с двойным дном (пер. В.Селиванова)

С подачи кошмарного Яся анализ микроследов в ветеринарной клинике был на сей раз сделан с особой тщательностью. И, ко всеобщему отчаянию, подтвердились предвидения проклятого ясновидца. Конечно же кровь, обнаруженная на штукатурке и обломках кирпичей рядом с покойным библиотекарем, принадлежала не библиотекарю, а кому-то другому. Вот четвертый и обнаружился. Выяснилось, что таинственный четвертый какое-то время топтался у стены на выдранных из пола паркетинах, истекая кровью. Не слишком сильно истекая, не смертельно. Проклятый Ясь уверяет, что он там полежал себе немного, а потом удалился на собственных ножках, живой и почти здоровый, никто его не волок. Принимал ли он участие в разгроме помещения? По словам Яся, чтоб ему пусто было, кое-какое принимал. Опять же лабораторный анализ подтвердил наличие под собранным паркетом чего-то кожаного, вероятнее всего старой охотничьей сумки.

Ягдташ, наверное? Кожа довоенная, высший сорт.

У меня тоже было что порассказать. Свои откровения я приберегла на десерт. Начала с вопроса: звонила ли Кася Болеку?

– А кто ее там знает, – рассеянно отозвался Болек, всецело поглощенный салатом из цикория с дарами моря. – Ведь меня целый день не было в кабинете. А, и в самом деле! Мне сказали, обзвонилась какая-то женщина, даже фамилию сообщила. Пясковская, ну конечно же, это Кася. А что?

– Она изъявила желание кое-что дополнить в своих показаниях. Могу сказать, в чем дело, не стану вас томить…

Оба полицейских в молчании выслушали мой рассказ. Им я поведала всю правду и предупредила, что Тирану поведаю не всю, поскольку, как мне кажется, этот тип не в состоянии понять самых элементарных человеческих чувств. Вот почему предпочитаю скорее предстать перед ним идиоткой, страдающей провалами в памяти, чем чистосердечно рассказать обо всем, что знаю. Не скажу, что поручик Болек полностью согласился со мной.

– Ну, раз уж вы так решили, пани Иоанна, – с некоторым сомнением произнес он. – Дело ваше, но тогда хорошенько продумайте, что именно станете ему врать, он на такие вещи знаете какой чувствительный? Малейший нюансик почует, не хуже радара. Как, например, вы объясните свой визит к Касе?

– Да очень просто. Я вся измучилась, думая о той встрече с ней, вот и помчалась выяснять.

– Что ж, это на вас похоже…

– А что еще известно о четвертом? – перебил наш разговор Януш. – Он до сих пор не всплывал в материалах расследования?

– В том-то и дело, никогда! Да и библиотекарь тоже. Непонятно, откуда он взялся, почему его убили.

– Есть у вас какая-то версия?

– Одни предположения. Логично предположить, что, если после смерти Райчика поисками кладов занялся Доминик и это он там копался, мог подключить к делу помощника. А почему этот помощник, истекая кровью, лежал у стеночки, холера знает…

– Притомился и отдыхал, – язвительно заметил Януш. – Стену долбать – работка не из легких.

– Пьяный, – выдвинула я свою версию. – Хватил немножко для бодрости…

– Бутылок из-под водки мы там не обнаружили, – серьезно ответил Болек. – Скорее покалечился, взламывая стену. Мы нашли кирпич, которым прикончили библиотекаря, с прекрасными отпечатками. Если это сделал Доминик, считайте, преступление раскрыто. Спасибо электронике, действительно, способна совершать чудеса.

– А библиотекаря почему убили? – спросила я.

Вот уж глупее не придумала вопроса, ведь только что Болек признался, что следствие не располагает никакими убедительными версиями, но мне хотелось знать и о неубедительных.

– Ничего конкретного, одни предположения, – раздраженно ответил Болек.

Раздражение вызвал не мой глупый вопрос, а отсутствие у следствия достоверных мотивов убийства.

Поэтому я не рассердилась на поручика, а с пониманием отнеслась к их трудностям.

– Самый очевидный мотив: нежелание делиться с ним трофеями, – продолжал Болек. – Но тогда, на их месте, я бы и труп припрятал, и кирпич. И собака не выла бы, а так, глядите, как все осложнилось. Так что, возможно, эта версия отпадает. Хотя не совсем.

Не исключено, все так и было, только помощник, что у стеночки кровью истекал, не мог помочь Доминику, а у него самого не хватило сил унести труп. Ведь еще и сокровища несли, ягдташ-то был. Впрочем, еще не установлено, был ли Доминик…

– В архивных документах наверняка имеется его фотография, – заметил Януш. – Сравните с фотороботом, а еще лучше, покажите фотографию Иоле.

– Я уже распорядился, – отмахнулся от него Болек.

– А что в Рыбенке?… – поинтересовалась я. – Проверяли?

К этому времени Болек уже передохнул после салата и охотно принял из моих рук тарелочку с куском орехового рулета со взбитыми сливками. Я очень надеялась, что оба полицейских справятся с рулетом без моей помощи, и тогда я хоть в какой-то степени удержусь в рамках своей диеты для похудания. Ни за что не стала бы для себя покупать этот рулет! Не поскупилась, отрезала гостю огромный кусок и с ножом в руках ждала, пока он его прикончит, чтобы тут же подложить еще.

– Насчет Рыбенка пока нет точных данных, – справившись и с добавкой, ответил поручик Болек.