Дело с двойным дном (пер. В.Селиванова)

На улицу Фильтровую я приехала по делу. Там проживала сотрудница одного из учреждений, с которой требовалось обсудить кое-какие служебные вопросы. Уже затормозив перед нужным мне домом, я вдруг увидела Касю, остановившуюся у запертого подъезда соседнего дома. Девушка пришла к знакомым, она что-то говорила в домофон, и ей открыли дверь парадного. Я не раздумывая устремилась бы следом, но на беду в том доме знакомых у меня не было. Что бы такое придумать, что придумать, чтобы проникнуть в дом? Ничего путного в голову не приходило, и пришлось отказаться от попытки проследить за Касей.

До минимума сведя деловой визит, я села в машину и принялась ждать Касю. Она не заставила себя долго ждать. Девушка вышла из подъезда какая-то тихая, шла, опустив голову, и так напряженно о чем-то думала, что не обращала внимания на окружение. Она вздрогнула от неожиданности, когда я ее окликнула. И охотно воспользовалась моим предложением подвезти ее.

– Знаете, у меня такое чувство, что из всех людей одна вы относитесь ко мне хорошо, – заговорила она совершенно неожиданно. – А мне сейчас, как никогда, так нужны понимание и доверие…

Не договорив, девушка вопросительно взглянула на меня. Я совершенно искренне подтвердила, что и в самом деле отношусь к ней с большой симпатией и во всем ей верю. Приободренная Кася решила продолжать.

– Вот я и не знаю, что мне сейчас делать, проше пани. Возможно, я поступаю нехорошо, возможно, даже нарушаю уголовный кодекс… Ну, может, не совсем так, преступления я не совершаю, но уж проступок – точно. Мне очень, очень надо посоветоваться с кем-то. С человеком, который не станет меня сразу же осуждать, а выслушает терпеливо и доброжелательно, не будет напоминать о гражданской ответственности. И, возможно, что-то умное посоветует. Совсем я запуталась…

– Только не со мной! – перебила я девушку. – Так уж получилось, что мой мужик – полицейский, и у нас каждый вечер в доме только и разговоров, что о вашем деле. За моим столом и при моем непосредственном участии. А если вы в самом деле совершили нечто уголовно наказуемое, мне придется об этом сказать.

– А если не совсем уголовное? – жалобно спросила Катя. – Если такое, от которого никому вреда не будет? Ведь я же знаю…

Не договорив, она отвернулась и опустила голову. Похоже, ее охватило отчаяние. А мне страшно захотелось знать, что же такое она знает. Вот идиотское положение! Меня прямо распирало от любопытства, но я честно предупредила, и теперь ей решать. И тут меня осенило. Недаром Янушу что-то подсказывало, что вторая линия следствия связана с Касей! Ведь наверняка так оно и есть. Девушка именно об этом хочет сказать. Хочет и не решается.

– Ваш парень, да? – вырвалось у меня. – Он как-то связан с этим делом? Или что-то знает?

Кася лишь взглянула на меня, и уже никакого ответа не требовалось. Ясно, связан. Оба они связаны. Интересно, что же они такое отмочили? И в самом ли деле я все обязана рассказывать Янушу?

В общем да, обязана, но можно ведь не сразу рассказать, немного спустя. Ведь от Януша сразу узнает Болек, от него Тиран. А Касе явно нужно время, и очень может быть, она вовсе и не выдумала ту самую срочную работу…

– Насчет работы вы правду сказали? – все-таки пожелала я убедиться.

Кася энергично кивнула головой.

– Чистую правду! Какое у нас сегодня? Двадцать второе? Двадцать пятого все будет закончено, значит, двадцать шестого Бартек может поступить в распоряжение полиции. Сейчас же мы не можем себе позволить, чтобы он бросил работу, а скажи мы о нем полиции, его… ну, не знаю, если и не арестуют, то во всяком случае станут таскать на допросы или еще что. Нет, с меня достаточно, я тоже хочу жить, как все люди, а для этого нам с Бартеком нужно рассчитаться с долгами.

Любопытство просто сжигало меня, и очень скоро я пришла к выводу, что не обязательно тут же сообщать Янушу обо всем, что я узнаю. В конце концов, имею право я кое о чем забыть? Может, у меня склероз? Точно, Кася мне о чем-то говорила, а у меня из головы вылетело… Только потом вспомнила, и как только вспомнила, так ему и сказала.

Решение за меня приняла Кася.

– Нет, – твердо сказала она, хотя я видела, с каким трудом далось ей это решение. – Не буду ставить вас в глупое положение. Обязательно все вам расскажу и посоветуюсь с вами, но потом, когда уже не будет этой веревки на шее. Пусть Бартек закончит работу, а там что Бог даст…

Вот и получается, что я ничего так и не узнала.

С трудом удержавшись от того, чтобы сообщить девушке об организованной за ней слежке, я поинтересовалась, что она делала в доме на Фильтровой.

– В этом доме живет одна старушка, подруга моей бабушки. Я иногда захожу к ней, расспрашиваю о бабушке, о родителях. Она их знала. Благодаря ей и я тоже многое теперь знаю о своих родных. Вы не представляете, как трудно жить, чувствуя себя сиротой без роду-племени. А теперь и у меня есть родные, вернее, были, и мне дорога каждая мелочь. Каждый пустяк, оставшийся от них, каждая подробность из их жизни.

Тут мне припомнилось, что говорила об этой старушке пани Крыся.