Дело с телом

Итак, что мы имеем? Во-первых, Галина Николаевна Королева сама нервничает — возможно, потому, что не знает, где ее милый друг. Я уверена, отношения к исчезновению Клюжева она не имеет. Она работала весь воскресный день, потом, как выяснилось, веселилась с подружкой до утра. Следовательно, она здесь ни при чем.

Далее. У друзей Валентин Арсеньевич в последнее время не появлялся. Он просто исчез, и все. Скорее всего, он мертв. С такими деньгами, что пропали в редакции, — а по моим прикидкам, сумма исчезла немалая — долго не живут. Если это он их взял, разумеется. А значит, что я должна сделать? Разумеется, обзвонить морги. Благо, их в Тарасове не так много, как косметических салонов. Всего-то пять — три при больницах, один при убойном отделе и один у университета.

Именно этим я и занялась. Есть не хотелось — так бывает иногда, когда работа меня захватывает. К тому же морги не способствуют возбуждению аппетита, даже когда звонишь туда по телефону.

Так, теперь надо решить, как спрашивать. Описать-то Клюжева я легко могу, но вдруг его изуродовали… Тогда мне нужен либо мужчина, похожий на Валентина Арсеньевича, либо неопознанный труп.

Я вплотную занялась делом и потратила на звонки добрых полчаса. Общались со мной предельно вежливо и даже пытались затянуть беседу — видимо, на вахте у телефона в морге тоскливо. Выяснилось, что неопознанные трупы вчера и сегодня не поступали и ни один из имеющихся покойников не напоминал Валентина Арсеньевича даже отдаленно. А вчера с утра Клюжев точно был еще жив.

Оставалось дозвониться в морг при убойном отделе милиции: там было все время занято, и я уже начала раздражаться. Наконец после очередного набора номера раздались длинные гудки.

— Морг… — ответили на том конце провода. Голос показался мне смутно знакомым, но я никак не могла вспомнить, кому он принадлежит.

— К вам не поступал мужчина, рост 175–180, худощавый, со шрамом на подбородке, в возрасте от тридцати до сорока? — почти заученно спросила я.

— Татьяна! Ты что, меня не узнала? — воскликнули на том конце провода.

И тут я в самом деле узнала — это был Степан Осипов, патологоанатом, к которому мы с Кирей, пардон — с подполковником Кирьяновым, не раз обращались.

— Степан, я не думала, что патологоанатомы отвечают на телефонные звонки, — вроде как извинилась я. — Или ты по совместительству?

— Ну да, делать мне больше нечего! Кто тебе нужен?

— Я же тебе сказала. Имя — Валентин Арсеньевич Клюжев.

— Какие сроки тебя интересуют?

— Вчера вечером или сегодня, — коротко пояснила я.

— Нет, вчера вообще завозов не было, а сегодня старушку машиной сбило, — с готовностью ответил Осипов. — А что это ты в «мокряк» полезла?

— Да нет, это я так, проверяю, — отшутилась я и, попрощавшись, положила трубку.

И с моргами вытянула пустышку. И что дальше? Ох, что-то я забросила редакцию. Надо бы туда отправиться, послушать, о чем говорят господа журналисты.

Не успела я смыть макияж и натянуть джинсы, как телефон зазвонил.

— Слушаю, — сняла трубку я.

— Татьяна, куда влезла? — буркнул Кирьянов устало.

— Ищу твоего крестника, — медоточиво проворковала я. — Это что, Осипов успел доложить?

— Да нет, — кажется, Киря смутился, — просто случайно узнал. Ну и как продвигается расследование?

— Помаленьку, — улыбнулась я. — Ты знал, чем меня одарить.

— Татьяна, а зачем тебе морги? Думаешь, этот… журналист уже на том свете?

— На этом я его пока не обнаружила, — призналась я спокойно. — Вот и проверяю версии, предположения… Сами понимаете, товарищ следователь.

— Танька, помощь нужна?

— Пока труп не обнаружила, нет. Володь, если что-то узнаешь, позвони, хорошо?

— Ладно, если узнаю, звякну, — согласился Кирьянов. — Счастливого расследования.

— Спасибо, и вам того же, — хмыкнув, я положила трубку.

* * *

Я пристроила машину за углом здания, в котором находилась редакция «Тарасовских ведомостей», и нацепила наушники. Сидела очень долго — слушала тишину, полную и абсолютную. Потом раздался щелчок — хлопнула дверь, и я услышала два голоса. Один из них принадлежал Михаилу Валерьевичу, а голоса его собеседника я раньше не слышала — глухой басок звучал одновременно и властно, и немного подобострастно, потому что, как выяснилось, принадлежал его заместителю Борису Ивановичу. Начальство газеты упорно не желало говорить о Валентине Клюжеве, а бурно обсуждало, куда поместить статью «Наш город зеленеет».

Я начала дремать — голоса двух редакционных начальников звучали на удивление мерно и действовали почище снотворного. Закурив, я лениво наблюдала за воробьем, нахально усевшимся на капот моей «девятки» прямо перед лобовым стеклом. Глаза закрывались. Я было подумала, что ничего интересного уже не услышу и пора домой отправляться, как Борис Иванович спросил:

— Михаил Валерьевич, Клюжев не объявился?

Тут я навострила ушки — дай-то бог, чтобы беседа перешла в нужное мне русло.

— Нет, Боря, так и не объявился. Думаю, следует попросить Ломова временно занять его место, — произнес главный приглушенно.

— Думаете, Валентин так и не появится? — в голосе заместителя звучало легкое удивление.