Дело с тройным дном

— Нет, — покачал головой Петров. — Но разговор будет серьезный.

— Слушаю тебя внимательно.

— Думаю, Василек, я не открою для тебя Америку, если скажу, что, кроме тех, кого мы называем «заказчиками», на деньги которых мы и проводим акции, есть еще и «объекты исполнения», вернее, не они сами (после ликвидации им уже все равно), а близкое окружение. Родственники, друзья, компаньоны, которые скорбят, жалеют и даже в какой-то мере несут финансовые потери. Эти люди горят праведным гневом и, не считаясь ни с чем, хотят найти нас, чтобы сперва допросить насчет заказчиков, а потом покарать по всей строгости. Я понятно говорю?

— Само собой, — усмехнулся Василий, он еще не понимал, к чему клонит бывший военный разведчик. Но весьма импонировало то, что, говоря о ликвидациях, он произносил «мы», тем самым не отделяя себя от непосредственного исполнителя.

— Нас ищут, притом ищут плотно, — продолжил Сергей. — Поиск идет по всем направлениям. В этой ситуации не исключено, что заказчики окажутся на «дыбе» раньше, и то, что они молчать насчет исполнителей не станут, в этом я уверен. Тогда и наш черед подойдет.

— Как ни прискорбно, — снова согласился с ним ликвидатор. Неожиданно до него дошло, что он совершенно выпустил из головы «ответные действия противной стороны». Раньше, находясь на государственной службе, об этом просто не приходилось задумываться. Главное для ликвидатора — не попасться на месте проведения акции, а потом уже не твоя забота. Для противной стороны исполнитель — всего лишь безликий винтик государственной машины, и, если противная сторона решит мстить, она будет мстить государству в целом, а не отдельно взятому ликвидатору. И совсем другое дело, когда ликвидатор, уйдя на свободные харчи, занимается «частной практикой». В этом случае он теряет государственную «крышу» и становится потенциальным объектом возмездия противной стороны...

— Этот год я не только занимался подборкой заказов, — Сергей прошелся по комнате, — я также пытался выработать наиболее безопасную систему функционирования. Проработав всевозможные варианты, остановился только на одном — полная конспиративность. Ты — исполнитель, должен находиться в стороне от всех организационных вопросов, желательно проживать где-то в провинции. Получил заказ, приехал, исполнил и снова отвалил. Самое уязвимое звено в нашей паре — это я, посредник. Потому что мне приходится иметь дело непосредственно с заказчиками, но и это поправимо: с клиентами можно общаться виртуально да еще задействовать резервную сеть посредников. Немного дороговато, но безотказно. Главное не это, главное — наше прошлое и настоящее, эта ахиллесова пята всей системы. Пока мы официально живы, мы оставляем след на земле, по которому нас рано или поздно найдут.

— Так что ты предлагаешь, умереть? — удивился Львов.

— Это просто необходимо для дальнейшей жизни.

— Вряд ли получится, — засомневался ликвидатор, покачивая головой. Он прекрасно понимал, о чем речь. Подлог можно, конечно же, всучить лохам, и те, возможно, поверили бы. Но они оба ветераны спецслужб далеко не низового звена, к ним прикреплены кураторы. И эти самые кураторы, матерые волки, которых на мякине не проведешь: отпечатки пальцев, стоматологические карты, а при необходимости и анализ ДНК проведут. Кураторы не поверят.

— Поверят. Сейчас немного другое время, это, во-первых. А во-вторых, у меня в Мытищах есть знакомый санитар в морге, — озорно подмигнув, произнес Сергей. — А у него завалялись два бесхозных трупа, один погорелец, другой утопленник. Отдает по сходной цене...

Через неделю федеральные войска вошли в мятежную Чечню, в Грозном шли уличные бои, десятки танков горели факелами, поднимая до небес смолянистые столбы дыма. В одной из московских квартир произошел пожар, квартира выгорела дотла, а от хозяина, отставного сотрудника КГБ, остались лишь обугленные головешки. По мнению комиссии, расследовавшей этот пожар, причиной возгорания послужил взрыв самогонного аппарата. Видимо, ветеран спецслужб пристрастился к зеленому змию, недаром говорят, от алкоголя добра не жди.

А в конце января пошел на рыбалку и не вернулся подполковник запаса Сергей Егорыч Петров. Поиски ничего не дали, нашли только у свежей полыньи на Истринском водохранилище брошенный рюкзак, который опознала бывшая жена. А по весне всплыл распухший до неузнаваемости труп черно-фиолетового цвета, изрядно подпорченный прожорливыми раками. Наградные часы на левой руке свидетельствовали, что утопленник и есть сгинувший минувшей зимой подполковник Петров.

Серьезную экспертизу никто проводить даже и не думал, не до того было. Каждый день приходили гробы из Чечни, а госпитали переполнены ранеными и покалеченными...

Став по новым документам Виталием Овчинниковым, ныне «покойный» ликвидатор поселился по совету товарища среди лесов Северного Урала. Связь со своим диспетчером держал по сложной системе, разработанной бывшим военным разведчиком. Хотя при необходимости мог с ним связаться через Интернет, где имел собственное имя «Волк».