Дело сердитой плакальщицы

— Да, открывали. Мы всю машину прочесали. Там не было никакого револьвера. Его уже выбросили. Я…

— Одну минуту, — прервал Лэнсинг своим резким голосом. — Как суду известно, у меня нет большого опыта в уголовном праве. Однако я должен заботиться о своем положении и своей ответственности в данном деле. С учетом столь неожиданных для меня обстоятельств, я оказался в таком положении, что должен представлять свидетельницу, которая может быть обвинена в совершении преступления. Поэтому я советую вам, мисс Китс, не отвечать больше на вопросы.

— Пошли вы со своим советом! — взорвалась она. — Это все из-за вас получилось.

— Подождите, мисс Китс, я, как адвокат, предупреждаю, чтобы вы не отвечали больше на вопросы. Вы должны отказаться от любых заявлений на том основании, что все сказанное вами может инкриминировать вам убийство. Я советую вам покинуть свидетельское место.

— Это ваш первый хороший совет, — сказала она, сходя мимо адвокатов в переполненный зал.

Судья Норвуд стукнул председательским молотком.

— Я бы посоветовал в свою очередь шерифу взять ее под стражу до дальнейшего расследования. Суд удаляется на перерыв, и я прошу участников процесса собраться у меня в кабинете.

Судья Норвуд поднялся со скамьи и быстро прошел в кабинет.

Мейсон ждал Хейла, но окружной судья, занятый тихими переговорами с Ивсом, избегал его взгляда. Мейсон прошел в кабинет судьи Норвуда, а чуть позже туда вошли Лэнсинг, Хейл и Крестон Иве.

— Я хотел бы, чтобы вы поняли, что мне ничего не было известно, — начал Лэнсинг, — я…

— Я уверен, что вы не знали, — успокоил его судья Норвуд.

— Я вчера пытался вам рассказать, но вы не слушали, — заметил Мейсон.

Лэнсинг помялся, он чувствовал себя весьма неуютно.

— Если бы вы послушали, то могли бы уберечь клиентку от многих незаслуженных обвинений.

— Незаслуженных? — переспросил судья Норвуд.

— Да, она не убивала.

— Мистер Мейсон, вы понимаете странность и опасность вашего заявления? Вы все еще адвокат миссис Белл Эдриан. Если Мэрион Китс не убивала, значит убийца — Карлотта Эдриан, а ваша клиентка соучастница.

— Почему вы так думаете? — спросил Мейсон.

— Потому что после ухода Карлотты в дом входили только две женщины. Теперь мы знаем, что одной из них была Мэрион Китс, а улики ясно доказывают, что второй была Белл Эдриан. И если Мэрион Китс говорит правду, то ясно, что убила Карлотта, затем она пошла домой и рассказала матери. Мать пришла на место, чтобы уничтожить все улики, и это делает ее соучастницей… Так что одно из двух.

— Нет, — возразил Мейсон, улыбнувшись при виде вспыхнувшего лица судьи Норвуда. — Взгляните на улики, — продолжал Мейсон. — Ясно, что с какой бы целью Белл Эдриан ни пришла в тот дом, войдя туда, она начала все прибирать. И Сэм Баррис, и его жена видели, как она ходила по дому, убираясь там. Она подобрала пудреницу, зная, что это пудреница Карлотты, принесла домой и спрятала в сапоге.

— Об этом я вам и говорил, — сказал судья Норвуд. — Чего вы хотите? Обвинить свою собственную клиентку?

— Я хочу лишь подчеркнуть, что поскольку Артур Кашинг не мог стоять и поскольку у него была прислуга, то он, ясно, не мыл посуду.

— Да о чем вы говорите? — спросил Дарвин Хейл.

— О том, что когда миссис Эдриан вошла, обнаружила мертвого Кашинга и увидела стакан с пятном губной помады, она, естественно, подумала, что на нем были отпечатки пальцев дочери. Поэтому она как следует вымыла и протерла стакан и поставила его в буфет.

Судья Норвуд нахмурился:

— Я не уверен, что могу уследить за вашей мыслью, мистер Мейсон.

— Неужели непонятно? На полу среди осколков был один разбитый стакан, только один. Второй вымыла и вытерла миссис Эдриан.

— Ну и что? — сказал Хейл. — В самый ответственный момент вы отнимаете у нас время посторонними комментариями.

Мейсон взглянул на него.

— Если вы считаете, что посторонними, то начинайте-ка соображать. Может быть, вы захотите почитать стенографическую запись показаний свидетелей. Вы, ребята, набросились на меня, обвиняя в злоупотреблении судом. Поэтому будь я проклят, если буду всю умственную работу делать за вас.

Судья Норвуд резко подскочил со стула.

— Боже, мистер Мейсон, не хотите ли вы сказать, что тот стакан означает?..

— Хочу.

Хейл взглянул на Лэнсинга, потом на Ивса, на судью Норвуда.

— Я не понимаю.

— Поймете, — заверил Мейсон, — со временем.

С этими словами адвокат вышел, плотно закрыв за собой дверь.

Глава 21

Вернувшись в отель, Пол Дрейк и Делла Стрит вошли в номер вслед за Перри Мейсоном.

— Черт возьми, — говорил Мейсон, вытирая лоб, — я уже думал, что не пробьюсь через эту толпу журналистов, жаждущих узнать, что происходит.

— Ну и что же происходит? — спросила Делла Стрит.

— Я не могу сказать, — ответил Мейсон, глядя на свои часы, — но думаю, минут через пятнадцать — двадцать эти ребята справятся с головоломкой.

— Ты хочешь сказать, что ничего им не объяснил? — спросил Дрейк.

— Нет, конечно. Я им только намекнул и ушел.

— А почему ты все им не раскрыл?