Дело сердца

Во время лечения этой женщины Кантровиц сделал одно примечательное наблюдение. В какой-то момент насос отключили, чтобы проверить, сможет ли ее сердце самостоятельно справиться с кровообращением, и два часа спустя у нее были все симптомы застойной сердечной недостаточности – она была полностью дезориентирована и с большим трудом дышала. Стоило, однако, снова запустить ЛВЖС, как дыхание моментально нормализовалось, пациентка пришла в себя и стала отдавать отчет о происходящем вокруг. Кантровиц пришел к выводу, что с помощью менее инвазивного временного устройства вспомогательного кровообращения можно будет помочь пациентам во время периодов угнетения сердечной деятельности. Он решил подойти к проблеме совершенно иначе, опираясь на исследования, которые он начал проводить более чем за 10 лет до этого.

* * *

В начале 1950-х годов Кантровиц работал в лаборатории Карла Виггерса, физиолога, известного изучением сердечного цикла – то есть тем, что происходит внутри сердца, пока оно совершает всего лишь один удар. Особенный интерес у него вызывала коронарная перфузия – кровоток через артерии, питающие сердечную мышцу. Когда сердце сокращается (систола), артерии внутри миокарда перекручиваются и сжимаются из-за высокого давления в желудочках, и кровь направляется обратно в аорту. Таким образом, большая часть перфузии происходит во время диастолы – паузы между двумя сокращениями сердца, – когда сосуды расслаблены. Чтобы подробнее изучить эту последовательность действий, Кантровиц заручился помощью своего брата Артура, выдающегося физика, и после тщательного исследования замысловатого течения крови в ходе сердечного цикла они пришли к заключению, что улучшить состояние пациентов с сердечной недостаточностью можно, направляя в коронарные артерии дополнительную кровь непосредственно во время диастолы.

Их попытки реализовать эту идею ни к чему не привели, однако другим повезло больше, в частности Дуайту Харкену, который использовал внешний мотор, чтобы откачивать кровь из аорты во время систолы и направлять ее обратно во время диастолы. Он назвал эту методику контрпульсацией, потому что она приводила к появлению вторичного пульса в промежутке между ударами сердца. Улучшить коронарную перфузию с помощью этого метода действительно удалось, однако он приводил к существенным повреждениям эритроцитов, что было неприемлемо. Другая, более многообещающая идея заключалась в том, чтобы вставить в артерию шеи или груди катетер, протянуть его вниз прямо до аортального клапана, разместив напротив устья коронарных артерий. На конце катетера располагался крошечный надувной шар из латекса, который накачивался углекислым газом. Прикрепленная к электрокардиографу специальная схема синхронизировала момент надувания воздушного шарика с диастолой, чтобы кровь проталкивалась в коронарные артерии именно в этот момент. Исследованием этого подхода занимались несколько людей, в том числе и Уильям Кольф, однако никому не удавалось добиться удовлетворительных результатов, пока Эдриан Кантровиц не усовершенствовал методику и не стал использовать вместо углекислого газа гелий, который быстрее проходил по узкому катетеру, а вместо латексного шарика более плотный из полиуретана, который не растягивался так сильно и не перекрывал аорту.

После успешных опытов на собаках Кантровиц 29 июня 1967 года впервые опробовал свой прибор в клинических целях. Его пациентом была 45-летняя женщина с диабетом, которую доставили в больницу утром того же дня после обширного инфаркта. Она была мертвенно-бледной, ее кожа была холодной и липкой, а сердце работало настолько плохо, что невозможно было нащупать пульс. Заключив, что прогноз в ее случае почти безнадежный, Кантровиц решил использовать свой баллон-насос. Он ввел катетер через бедренную артерию и провел его через аорту, пока шарик не оказался прямо над сердцем. Следующие семь часов шарик надувался в промежутках между ударами сердца, проталкивая в коронарные артерии дополнительные порции крови. Периодически насос выключали, чтобы проверить состояние сердца пациентки. Первые восемь раз это приводило к тому, что состояние женщины снова ухудшалось, и насос приходилось опять включать. На девятый раз, однако, обнаружились явные признаки того, что ей стало лучше. Кровяное давление постепенно поднялось до нужных показателей, а лицо снова налилось краской. После трехмесячного лечения женщина чувствовала себя достаточно хорошо, чтобы выписаться из больницы домой. Единственным напоминанием о ее проблеме была теперь лишь небольшая хромота, вызванная сделанным на бедре разрезом, но в целом ее здоровье не вызывало совершенно никаких опасений. Судя по всему, она жила бы довольно долго, если бы полтора года спустя не погибла в автомобильной аварии.