Дело случая

— А с чего вообще я должен отвечать? — Зёма исподлобья с упрямым видом смотрел на сопляка следователя. В глазах его застыли неприкрытая неприязнь, злоба и презрение.

— Я занимаюсь расследованием обстоятельств смерти Вашего знакомого Дениса Иваницкого. И в интересах следствия нужна информация, которая может помочь в расследовании.

— А я при чем?

— При том. Вы были знакомы, общались и связывала вас не любовь к шахматам или классической музыке. Ваше общее хобби даёт дополнительные бонусы для того чтобы занять в списке подозреваемых не последнее место.

— На каком основании я вдруг подозреваемый?! — возмутился Земин. К злости и раздражению в его взгляде прибавилось беспокойство. Он недобро усмехнулся. — Судимости покоя не дают? Решил повесить дело на меня?

Гоша пожал плечами.

— Мне лично, фиолетово на твои судимости. — Он решил больше не «выкать» недружественно настроенному знакомцу жертвы, раз уж тот сам не считает необходимым соблюдать правила хорошего тона при общении с представителем закона. — И вешать никто ничего не решил. Будут доказательства вины, привлечем к ответственности. Не будет, и привлекать тебя никто не станет.

— Ага, а то я не знаю, как там у вас…

— Не знаю у кого там у вас, а я, пока, пришёл поговорить. И разумнее всего просто ответить на вопросы, а не возбуждать и впрямь серьёзные подозрения своим отказом от сотрудничества. Препятствование следствию знаешь что такое?

— Да, иди ты!..

— И неуважение к представителю власти.

— Я ничего не знаю. Ясно?!

— Не ясно. Я еще ничего что ты можешь не знать не спросил. И думаю, чтобы дело пошло быстрее, лучше перенести беседу в официальную обстановку.

Зёма, также, как и Вадим Борискин, облизал губы. Он нервничал. Беседовать в официальной обстановке ему точно не хотелось.

— Ладно, что там? Только быстро. Мне на работу нужно скоро.

— Подождет твоя работа, — мстительно сказал Гоша. Нечего было выламываться изображая из себя гордого, прожженого «сидельца». — Повторяю вопрос на который ты не пожелал ответить. Когда вы в последний раз виделись с Иваницким?

— Да, не помню я. Правда. Может месяц назад. Я завязал… У меня УДО было. А там проверки постоянные. И на приём наркотиков тоже… А потом работу нормальную нашел. И несколько месяцев уже в завязке. Мы с Денисом не близкие друзья были. Так, вместе раньше ширялись. Поэтому в последнее время и не виделись. Если только случайно пересечёмся на улице где-нибудь.

— А ты оказывается умеешь нормально разговаривать. — ухмыльнулся Гоша.

Зёма одарил его очередным неприветливым взглядом.

— О смерти Иваницкого ты как узнал?

— Знакомый один сказал. Тоже случайно встретились… Ему самому тоже сказал кто-то. Такие новости всегда все друг другу сообщают. Это ж событие, — Зёма насмешливо ухмыльнулся.

— У Иваницкого были враги? Может он разозлил кого-то, скажем так, из местных авторитетов.

Зёма ухмыльнулся.

— Я понятия не имею. Не думаю. Денис был такой. Шестерка по натуре.

— А он мог ради выгоды, к примеру, пойти на серьёзное преступление?

Зёмин покрутил головой.

— Он был шестерка. Мог мобилу подрезать у кого-нибудь, или кошелек у бабки в магазине. Чтобы дозу себе купить. Это достаточно серьёзные преступления? — Зёма одарил следователя очередным насмешливым взглядом.

— За пару дней до смерти Иваницкий говорил, что у него скоро должна появиться крупная сумма. Тебе об этом что-нибудь известно?

Алексей Земин нервно дёрнул головой.

— Нет. Сказал же, мы не виделись долгое время.

Гоша пожал плечами.

— Ну, мало ли, может тоже кто-то сообщил новость.

— Нет.

— Ладно. Пока все. Если вдруг мне что-то ещё нужно будет узнать, или уточнить, сразу предупреждаю — в следующий раз, я задаю вопросы, ты отвечаешь, без всяких выкабениваний.

Зёмин презрительно ухмыльнулся.

— Как скажете, товарищ начальник.

–

— Я знаю, что вообще это неправильно было угрожать. Особенно Борискину, — виновато сказал Гоша. — Оснований на данный момент, по крайней мере, никаких нет… Но нужно было как-то их разговорить… -

Ручимский пожал плечами.

— Ну а почему неправильно? Ты ж никого не бил, не пытал, насилия не применял. Надеюсь… Ведь не применял? — чуть ли не весело поинтересовался шеф. Было даже такое впечатление, что он старательно пытается не начать улыбаться.

— Нет конечно! — замотал головой Гоша. Оттопыренные уши слегка покраснели.

— Ну и нормально все, — махнул рукой Ручимский. Сейчас он говорил обычным человеческим голосом, без своих вечных признаков недовольства. — Лёгкий шантаж — весьма действенное средство, если конечно не перегибать палку. В общем, оба они и Борискин, и Зёмин вполне себе подходящие кандидаты в подозреваемые. И если история про деньги правда, опять же каждый из них вполне мог из-за них его и отправить на тот свет.

Гоша покрутил головой.