Дело случая

Но Советский Союз отошел в прошлое, настала новая эпоха. Теперь не было никаких норм предоставления жилья, все решал кошелек. Если у тебя есть деньги, ты можешь жить в одиночестве во дворце на двадцать четыре комнаты с пятнадцатью ванными – никто тебе и слова не скажет. Ну, а если нет денег – довольствуйся малосемейкой или коммуналкой. И будь доволен тем, что не ночуешь на улице.

Изменившиеся условия наложили свой отпечаток и на контингент, проживающий в малосемейках. Все, кто хотел и мог заработать на квартиру нормальной площади, уже оттуда съехали. В малосемейках остались семьи стариков, молодые пары, спешащие сбежать из-под родительской опеки хоть куда-нибудь, а также огромное количество тех, кого относят к «неблагополучным». Бывшие заключенные, много пьющие люди и все прочие, «не вписавшиеся» в современную жизнь, – именно они преимущественно и населяли малосемейки.

У района Большеграда, где располагались эти три малосемейных дома, была дурная репутация. Пьяные скандалы, драки, поножовщина – все это происходило там регулярно. В темное время суток добропорядочные граждане старались обходить малосемейки стороной – мало ли на какую компанию нарвешься! В общем, непростой это был райончик, совсем непростой…

Тем более было странно видеть, как пригожим сентябрьским утром рядом с одной из малосемеек остановилась маленькая, но очень элегантная, явно женская машина. Зеваки, которые сидели на обшарпанных скамейках и лузгали семечки, уставились на машину во все глаза – им хотелось посмотреть, что за фифа из нее выйдет. Но владелица машины, видимо, посчитала, что прямо у подъезда оставлять свое авто небезопасно. Поэтому она отогнала автомобиль подальше и припарковала невдалеке от хлебного киоска, потом вылезла из машины и решительно направилась к малосемейке, цокая каблучками по старому, потрескавшемуся асфальту. Зеваки были разочарованы: они ожидали кого-то помоложе. «Фифа» же оказалась высокой тетенькой средних лет, очень дорого одетой и с решительным выражением лица. Она была явно неуместна здесь, среди бедности и запущенности, но взгляд у нее был такой, что никто из зевак не отпустил ни одной шутки.

Когда Ракета вошла на лестничную площадку, в нос ей ударил запах давно не чищенного мусоропровода. Она поморщилась, но продолжала свой путь. Ничего, у нее здесь дело, а значит, она потерпит! Не перекосит ее от запаха – и не такое терпеть приходилось… Ракете нужно было на четвертый этаж – не так уж и высоко, а на лифте так и вовсе довольно быстро, и, значит, вдыхать все эти ароматы ей придется недолго. Одежда провоняет? Может быть. Ничего, в химчистке примут не поморщившись. Они там никогда не морщатся – прекрасно вышколены, что и говорить.

Лифт в малосемейке был. То есть он был в ней предусмотрен – девятиэтажка все-таки! Но, подойдя к нему, Юлия поняла, что воспользоваться этим благом цивилизации не сможет. О чем свидетельствовали надписи, сделанные маркерами или мелом на дверях самого лифта, а также на стене рядом с ним. Текст надписей был разным. От наводящего на размышления «Прежде чем зайти, подумай, нужен ли ты здесь» до конкретных «Лифт не пашет», «Лифт здох» (именно так, через «з»), «Лифт заражен», «Лифт тормоз» и «Лифт не работает». Судя по тому, что двери лифта были густо затянуты путиной, не пользовались им уже довольно давно.

Простояв пару секунд у неработающего лифта, Юлия развернулась и отправилась к лестнице. Лестница тоже была в плачевном состоянии – по ней приходилось идти, не касаясь перил. Ракете казалось, стоит только дотронуться до перил, и она месяц не сможет отмыть руки. И разумеется, нельзя было коснуться и стен – старых, с давно облупившейся краской. На пути к нужному этажу Юлия запыхалась и остановилась на минутку. За эту минуту она решила, что пачка сигарет в день – это все-таки много, лучше бы курить поменьше. Впрочем, здесь обычная решительность и крепкая воля не помогали Ракете – бросить курить она пыталась несколько раз, но так и не смогла.

Пока стояла, успела вдоволь насмотреться на броскую надпись, выполненную белой краской: «Вита, я тебя люблю», а также прочесть записку, прикрепленную на стене рядом. Текст записки был таким: «Люди! Если вы люди, не оставляйте мусор в коридорах!

Пока у нас не бегают крысы и тараканы!» Записка эта Юлию удивила. Она была уверена, что и крыс, и тараканов тут полным-полно. Получалось, что ошиблась. Это было хорошо. Ракета считала себя слишком разумной, чтобы бояться крыс с тараканами, но и лишнее свидание с ними вряд ли доставило бы ей радость.

К счастью, в коридоре на четвертом этаже тусклым светом горела запылившаяся лампочка, иначе беды было бы не миновать. Дело в том, что коридор с обеих сторон упирался в стены без окон, так что естественное освещение здесь не было предусмотрено вовсе. Лампочка перегорит – и наступает кромешная тьма. По обе стороны коридора располагались комнаты, но рядом с их дверями почему-то стояли большие деревянные ящики. Если этого не знать и идти в темноте, то наткнешься на один из ящиков непременно. Так и до серьезной травмы недалеко.