Дело случая

— То, что этот, прости Господи, подозреваемый сбежал из-за этой твоей самодеятельности и получил возможность совершить суицид, это тоже не есть хорошо. Твоя обязанность преступников задерживать. Живыми. А не давать им руки на себя накладывать. — Ручимский неожиданно улыбнулся. — Хотя, как по мне, и х… с ним. Гад был ещё тот и гадом бы и остался. Но это я не как начальник говорю. И не как сотрудник прокуратуры. Это исключительно личные соображения, не имеющие отношения к делу. И на будущее, за свои выкрутасы, будешь отвечать по всей строгости. И выговором уже не отделаешься.

— Есть!.. — забывшись от осознания важности сказанного гаркнул Гоша тут же скривившись от сдавившей как будто бы железным ободом голову боли.

— Слушай, голову пожалей, свою хотя бы. Чего ты опять орешь?!

— Извините, забыл… — тихо сказал Гоша стараясь не провоцировать проявления очередного весьма болезненного спазма.

— Забыл он, — проворчал Сидор Егорович. — Все, иди отлеживайся. Отчет завтра составлять будешь. Надеюсь голова не до такой степени пострадала и с этой задачей справится.

— Есть…

— Вот так. Давно надо было по башке тебе дать.

Ручимский засмеялся. Как все люди. Нормально, вполне весело и добродушно. Закончив смеяться и вновь обретя серьезность и умеренную внешнюю хмурость он добавил.:

— Молодец, стажер. Хорошо справился. В конце, конечно, накосячил. Ну и в начале тоже… Но в общем и целом, молодец.

Покрытое веснушками лицо расплылось в обаятельной искренней, располагающей улыбке от уха до уха.

— Спасибо, товарищ майор!.. Разрешите идти?! — вновь гаркнул отбитый на голову но так и не от учившийся от своей привычки мальчишка стажер.

— Сгинь!.. Ты все таки и меня убить хочешь, это точно!

Глава 22

В поднимавшейся над землёй мутноватой утренней дымке на пустом перроне кроме Гоши находился только один встречающий. Высокий худой мужчина с всклокоченными волосами и сонным слегка понятым лицом. Он стоял нахохлившись, время от времени поглядывая на часы и притопывая ногами, обутыми в лёгкие летние ботинки, в попытке согреться. Гоша подумал, что, возможно, это отец семейства, вынужденный ни свет ни заря приехать на вокзал.

Гоша всматривался в даль, куда уходили изгибаясь серыми дугами рельсы. На душе было непонятное чувство. Смесь радости, тревоги, и некоторой неуверенности. Он пытался представить как бы он сам воспринял подобную ситуацию и не смог. В любом случае это неприятный и тяжёлый момент. Который нужно пережить. И тут очень много всего, что действительно сложно принять. И скорее всего для этого принятия потребуется большой срок.

Возникшее в дымке пятно быстро увеличиваясь приближалось приобретая очертания. Сердце забилось быстрее. Года почувствовал нарастающее внутри волнение.

— Привет! — Инна радостно помахала рукой. Гоша шагнул к ней и взял сумку. Девушки, судя по одежде и багажу, приехавшие вместе с Инной с соревнований с любопытством рассматривали молодого человека подруги, улыбались.

— Я не была уверена, что ты серьезно сказал, насчет того, что встретишь меня, — засмеялась Инна. — Все, теперь ты окончательно мой самый геройский герой.

Гоша смотрел на нежное такое какое-то ставшее ему близким и родным лицо. И чувствовал, что слова застревают в горле. И он не знает что и как нужно сказать. И ещё было ощущение, как будто очень сильно хочется заплакать. И было бы здорово просто взять её за руку и увести далеко далеко и ничего не рассказывать. Просто жить дальше так как будто ничего не случилось.

— Гош, с тобой все нормально? — почти зелёные глаза смотрели внимательно и серьезно. Обзорные огоньки застыли, словно бы чувствуя особенность и важность момента. — Что-то случилось?

— Случилось…

— Расскажи…

Он кивнул. Разумеется он расскажет. Он не может не рассказать, как бы ему этого ни хотелось.

— Пойдем, посидим в кафе на вокзале. Все остальное все равно ещё закрыто.

Она взяла его за руку и они пошли к зданию вокзала.

— Я даже не знаю что сказать. Не могу так сразу переварить информацию… — она поправила волосы. И нервно улыбнулась. Но улыбка тут же погасла. Я всегда знала что он мерзкий. Но конечно не ожидала, что настолько…

Инна посмотрела на Гошу и губы у неё изогнулись как будто она сейчас заплачет.

— Мне кажется, я теперь всю жизнь буду думать… что Вероника умерла из-за меня.

Она всхлипнула. Гоша обнял и протянул её к себе.

— Она умерла из-за тех, для кого их личные интересы и выгода важнее чей-то жизни. Не важно чьей. Они не задумываясь пожертвуют кем угодно, лишь бы не лишиться того что им представляется ценным. Твоей вины здесь нет.

Инна кивнула. Гоша прав, но это все равно очень тяжело принять. Должно пройти время.

— А родители как?

— Нормально. Вячеслав Юрьевич стойко воспринял новость. — Гоша вздохнул. — Лилия Константиновна тоже. Конечно они расстроены…

Инна снова кивнула.

— А Светка как? — то что сестра переживет утрату с «наименьшими потерями» из всех было ясно. Но все же ситуация такая, драматичная. В любом случае, муж…

— Света, — Гоша снова вздохнул, — она тоже стойко перенесла известие…

Инна подозрительно покосилась на приятеля.