Дело смеющейся гориллы

– Нет, – ответила миссис Кэмптон. – Мы собирались взять на борт несколько человек на Каталине. Но когда мы отплывали, на яхте была только команда, Элен и я.

– Когда вы видели Элен в последний раз?

– Погодите, дайте вспомнить… В тот день я ее вообще не видела. По пути на причал мистер Эддикс решил внести какие-то изменения в документ, и, как только мы поднялись на борт, он прошел прямо в ее каюту. Он диктовал ей там в течение… точно не могу сказать… в общем, примерно с полчаса.

– Откуда вы знаете, что он диктовал что-то?

– О, я хорошо слышала его голос. Каюта Элен находилась рядом с моей, они были соединены общей душевой. Я помню, что пошла умываться и слышала, как мистер Эддикс диктует. Очевидно, он не полагался на стенографическую запись, а диктовал прямо на пишущую машинку, потому что я слышала, как он говорил, а Элен стучала на машинке.

– Продолжайте, пожалуйста.

– Яхта вышла в открытое море, но ужасно штормило, и мистер Эддикс приказал переждать на внешнем рейде, пока не стихнет ветер и море не успокоится. Но оно не успокоилось. Мистер Эддикс позвонил своим друзьям на Каталину, что задерживается, но они не могли больше ждать. Яхта мистера Эддикса представляет собой довольно большое морское судно, на котором можно отправиться даже в кругосветное путешествие, и он решил выйти в море. Яхта пошла средним ходом. Затем он вернулся к Элен и продолжил диктовать.

– Скажите, как долго он диктовал документ Элен Кадмус?

– Я полагаю, до тех пор, пока качка позволяла Элен печатать. Это было ужасно, судно раскачивало из стороны в сторону.

– Вы слышали, чтобы он диктовал уже после того, как яхта вышла в море?

– Да.

– И долго это продолжалось?

– Не могу вам сказать. Я плохой моряк. Я пошла спать.

– Спать? – удивился Мейсон.

– Да. Понимаете, у меня есть таблетки, которые я обычно принимаю в сильную качку, и они прекрасно помогают, но от них всегда хочется спать.

– Вы не ужинали в тот вечер?

– Ужинала ли я? Господи, конечно, нет! Я очень плохо себя чувствовала, но потом подействовало лекарство, и я легла спать. Думаю, что я проснулась не раньше полуночи. Погода была по-прежнему скверной. Я приняла еще одну таблетку и снова заснула. Проснулась примерно часов в семь или восемь утра, море уже было спокойным, а яхта подходила к острову.

– Продолжайте.

– Вскоре после прибытия мы обнаружили, что Элен пропала. Мистер Эддикс спустился в ее каюту, а Элен там не оказалось. В общем, я полагаю, остальное вам и так известно. Кровать ее не была расстелена.

– Ее могло случайно смыть за борт волной? – спросил Мейсон.

– Наверное, могло.

– Она же могла выйти на палубу?

– Могла, конечно, но сильно штормило, и пока мы не легли в дрейф, была сильная качка. Сама-то я находилась внизу, в своей каюте, но потом матросы мне рассказывали. Я думаю, что волны захлестывали палубу. В проливе вообще сильно штормит.

– Хорошо, – сказал Мейсон. – Вы знали, что Элен Кадмус вела дневник?

– Да.

– У меня четыре тетради этого дневника, – сказал Мейсон. – Пятая тетрадь пропала. Элен должна была начать ее примерно недели за две до своего исчезновения. То есть четвертая тетрадь кончилась ровно за две недели до смерти Элен. Как вы считаете, могла она бросить вести дневник?

– Нет, я уверена в том, что она не бросила. У нее был портфель, в котором она носила документы мистера Эддикса и свой дневник. Я помню, как-то раз даже пыталась отговорить ее от этого занятия.

– Почему? – спросил Мейсон. – Что плохого в том, что она вела дневник?

– Да нет, ничего плохого в этом нет, если человек просто кратко записывает, где был, что делал и тому подобное. Но Элен была так увлечена своим дневником, что тратила на него уйму времени, которое она могла провести более разумно, например, в компании с хорошими людьми.

– Мы подобрались к самой сути, – заметил Мейсон. – Миссис Кэмптон, вы не знаете, кого она считала своими друзьями?

– Мистер Мейсон, мне кажется, у нее их вообще не было.

– Зачем тогда она так тщательно следила за своей внешностью, добиваясь такого превосходного загара?

– Она была честолюбива. Она хотела отправиться в Голливуд и стать актрисой, и думала, что рано или поздно у нее по-явится такая возможность благодаря связям мистера Эддикса.

– У Эддикса есть знакомые в Голливуде?

– По-моему, нет. Конечно, благодаря своему состоянию он мог бы завязать там знакомства… Мне не очень хочется обсуждать моего бывшего хозяина, мистер Мейсон, но мистер Эддикс крайне необщителен. Я думаю, что на его образ жизни в сильной степени повлияло… Я полагаю, вам известно о его брате?

– А что с его братом?

– Его брат совершил убийство.

– Где?

– Где-то за границей. Кажется, в Австралии.

– Он был осужден?

– Наверное, да. Мне точно известно лишь то, что брат мистера Эддикса совершил убийство и что мистер Эддикс был очень привязан к своему брату. Если вас интересует мое мнение, то я думаю, что он очень боится.

– Боится чего?

– Боится самого себя. Боится, что это своего рода семейное проклятие, что у него тоже есть предрасположенность к убийству, как и у его брата. Я думаю, он пытался каким-то образом это выяснить.