Дело смотрительницы

– Кажется, ты против этого не возражаешь, – сказала Сибилла.

– Вовсе нет, мне это скорей нравится, – проговорила Алисия Кумби. – Знаешь, в моем возрасте хочется радоваться любому интересному происшествию! Хотя… знаешь… – добавила она, поразмыслив, – нынешняя история мне все-таки не так сильно и нравится. То есть, я хочу сказать, наша кукла слишком уж многое себе позволяет, как ты думаешь?

В тот вечер Сибилла и Алисия снова заперли дверь, на сей раз вместе.

– И все-таки мне кажется, – поведала свои мысли Сибилла, – будто кто-то нас разыгрывает, хотя, если вдуматься, не понимаю, зачем…

– Ты полагаешь, завтра утром она снова будет сидеть за столом?

– Да, – созналась Сибилла, – думаю.

Но они ошиблись. Куклы за столом не оказалось. Вместо этого она сидела на подоконнике и смотрела на улицу. И вновь ее поза казалась необычайно естественной.

– Как все это ужасно глупо, правда? – поделилась позже своими чувствами Алисия Кумби, когда они присели выпить наскоро по чашечке чаю. Обычно они делали это в примерочной, однако сегодня решили перейти в комнату напротив, где обычно работала Алисия Кумби.

– Что ты подразумеваешь под словом «глупо»?

– Понимаешь, во всей этой истории не за что уцепиться. Есть только кукла, которая все время оказывается на новом месте.

Дни шли за днями, а последнее замечание отнюдь не утрачивало своей актуальности. Наоборот – кукла теперь путешествовала по комнате не только по ночам.

Каждый раз, когда они заходили в примерочную даже после минутного отсутствия, они могли застать куклу совсем в другом месте. Они могли оставить ее на диване, а затем обнаружить на стуле. Вскоре она оказывалась уже на другом стуле. Иногда она сидела у окна, а иногда снова за письменным столиком.

– Она путешествует, как ей заблагорассудится, – говорила Алисия Кумби. – И я думаю, Сибилла, понимаешь, я думаю, что восхищаюсь ею.

Они стояли рядом, глядя на лежащую перед ними, лениво раскинув руки и ноги, фигурку в платье из мягкого бархата, на ее лицо, нарисованное на шелке.

– Несколько лоскутков бархата да пара мазков краски, ничего больше, – произнесла Алисия Кумби. Голос ее звучал сдавленно. – А что, если… э-э-э… что, если от нее избавиться?

– Что значит «избавиться»? – поинтересовалась Сибилла.

Теперь в ее голосе прозвучало негодование.

– Ну, – замялась Алисия Кумби, – если разжечь огонь, ее можно было бы сжечь. То есть сжечь, будто ведьму… А еще, – добавила она бесстрастно, – ее можно просто отправить в мусорный ящик.

– Не думаю, что это подойдет. Кто-нибудь может взять ее оттуда и вернуть нам.

– А еще мы ее можем кому-нибудь отослать почтой, – предложила Алисия Кумби. – Знаешь, в одно из тех обществ, которые вечно шлют письма и просят вас прислать что-нибудь для каких-то благотворительных распродаж или благотворительных базаров. Думаю, лучше и не придумать.

– Вот уж не знаю. – Сибилла явно сомневалась. – Пожалуй, я бы побоялась на такое пойти.

– Побоялась?

– Мне кажется, она все равно вернется, – продолжила Сибилла.

– Ты хочешь сказать, она вернется сюда?

– Вот именно.

– Словно почтовый голубь?

– Как раз это я и имела в виду.

– Как ты думаешь, мы потихоньку не сходим с ума? – осведомилась Алисия Кумби. – Может, я и вправду свихнулась, а ты просто подшучиваешь надо мной?

– Вовсе нет. Однако у меня зародилось неприятное чувство, страшное чувство, будто для нас она слишком сильна.

– Что? Этот ворох лоскутков?

– Да, этот ужасный, ползучий ворох лоскутков. Потому что, знаешь, она решилась.

– Решилась? На что?

– На то, чтобы все делать по-своему!

– Я хочу сказать, решила, что это ее комната!

– Похоже на то, – подтвердила Алисия Кумби, оглядываясь по сторонам, – ее, конечно, а разве нет? И всегда была; это сразу становится ясно, так они друг другу подходят, даже по цвету… Сперва мне казалось, что наша кукла очень подходит к обстановке в примерочной, и лишь позже я поняла, что это примерочная подходит ей. Нужно сказать, – добавила она, и в ее голосе почувствовалось волнение, – это просто абсурдно, когда приходит какая-то кукла и запросто, вот так, завладевает чем хочет. Кстати, миссис Гроувс больше не придет у нас убирать.

– Она так и сказала, что боится куклы?

– Нет. У нее то один предлог, то другой, но это все отговорки. – Помолчав, Алисия задала вопрос, в котором прозвучали панические нотки: – Что делать, Сибилла? Меня угнетает все это. Вот уже несколько недель, как я не могу придумать ни одного фасона.

– А я не могу сосредоточиться и крою из рук вон плохо, – призналась в свою очередь Сибилла. – Делаю всякие глупые ошибки. Может быть, – неуверенно проговорила она, – твоя мысль написать исследователям необычных явлений не так уж плоха.

– Мы просто выставим себя дурами, – возразила Алисия Кумби. – Я предложила не всерьез. Так что ничего не поделаешь. Пусть все идет своим чередом, пока…

– Пока что?

– Ну, я не знаю, – неуверенно проговорила Алисия и засмеялась.

Когда на следующий день Сибилла пришла в мастерскую, она обнаружила, что дверь в примерочную заперта.

– Алисия, ключ у тебя? Ты запирала дверь прошлой ночью?