Дело смотрительницы (сборник)

– Объяснить это непросто, но когда вы наталкиваетесь на какую-то необычную вещь, то вы, как правило, ее замечаете. Хотя зачастую такие вещи оказываются совершенными пустяками. У меня, знаете ли, было предчувствие; я имею в виду историю с Глэдис и брошью. Она честная девушка; брошь она не брала. Тогда почему же мисс Скиннер подумала, что она ее взяла? Мисс Скиннер не глупа, далеко не глупа! Так почему она так сильно хотела уволить девушку, хорошую служанку, когда слуг так тяжело найти? Это, право же, очень странно. И я заинтересовалась. Очень заинтересовалась. И я заметила еще одну необычную вещь! Мисс Эмили очень мнительна, прямо до ипохондрии, по части своего здоровья, но ведь, как правило, ипохондрики обожают врачей. Так что, наверное, она первая из всех, страдающих подобной мнительностью, кто не пожелал обратиться к тому или иному доктору сразу же по приезде.

– О чем вы говорите, мисс Марпл?

– Я говорю о том, знаете ли, что мисс Лавиния и мисс Эмили весьма необычные леди. Мисс Эмили почти все время проводит в затемненной комнате. И если ее расчудесные волосы на самом деле не парик, я ...я готова поужинать собственным шиньоном! А клоню я вот к чему: худенькой, бледной, седой, вечно хныкающей женщине практически ничего не стоит порой превращаться в розовощекую пухленькую брюнетку. И мне так и не удалось найти никого, кому довелось бы видеть мисс Эмили и Мери Хиггинс одновременно.

Сколько угодно времени, чтобы выяснить, что представляют собой другие ключи, сколько угодно времени, чтобы вызнать всю подноготную остальных жильцов дома, а потом – избавиться от служанки из местных. Мисс Эмили предпринимает затем ночную прогулку на свежем сельском воздухе и на следующий день появляется на железнодорожной станции в качестве Мери Хиггинс. А когда приходит нужный момент, Мери Хиггинс исчезает и вослед ей несутся крики «держи вора!». Я вам скажу, где ее искать, инспектор. На диване в доме Эмили Скиннер! Возьмите у нее отпечатки пальцев, если не верите мне, но вы увидите, что я права! Парочка ловких воровок, вот кто такие эти Скиннеры, и, вне всякого сомнения, они действуют заодно с каким-нибудь смышленым барыгой, или как там у вас называют скупщиков краденого. Но теперь им не отвертеться, их песенка спета! Я не собираюсь позволить, чтобы одну из наших девушек подобным образом лишили права на получение рекомендации, в которой ее честности отдавалось бы должное. Нет никого честнее, чем Глэдис Холмс, и все об этом еще узнают! Прощайте!

И мисс Марпл гордо прошествовала к выходу – прежде, чем к инспектору Слэку вернулся дар речи.

– Ничего себе, – пробормотал он. – А что, если она права?

Вскоре ему пришлось удостовериться в правоте мисс Марпл в очередной раз.

Полковник Мелчетт поблагодарил Слэка за хорошую службу, а мисс Марпл зашла на кухню, когда Глэдис пила там чай с Эдной, и обещала помочь устроиться на хорошую работу в приличном доме, когда она такую подыщет.

Мисс Марпл рассказывает

Не знаю, говорила я вам или нет, дорогие мои друзья, – тебе, Реймонд, и тебе, Джоанна, – о том довольно занятном дельце, которому теперь, однако, уже несколько лет. Мне совсем не хочется показаться тщеславной, вовсе нет, – конечно, я понимаю, что по сравнению с вами, молодежью, я далеко не так уж умна – ведь ты, Реймонд, пишешь чрезвычайно современные книжки, причем в основном о довольно неприятных молодых людях, а ты, Джоанна, пишешь совершенно замечательные картины с квадратными людьми со смешными выпуклостями – очень умно с твоей стороны, милая, но, как всегда говорит Реймонд (разумеется, вполне добродушно, потому что душа у него самая добрая, которую только можно найти у племянника), я безнадежно устарела, ну прямо живой экспонат из эпохи королевы Виктории. У меня, например, вызывают восхищение работы таких художников, как сэр Лоренс Альма-Тадема и мистер Фредерик Лейтон, тогда как вам, я уверена, они кажутся старым хламом, так сказать, vieux jeu [2], как говорят французы. Но позвольте-ка, дайте вспомнить, к чему это я говорила? Ах да, к тому, что я не хочу показаться тщеславной... и все же я не могу удержаться, чтобы хоть самую чуточку не почувствовать, что я все-таки собою довольна, потому что, проявив совсем немного здравого смысла, мне удалось разгадать загадку, над решением которой тщетно ломали голову люди поумнее меня. Хотя, по правде сказать, мне кажется, что все с самого начала было совершенно очевидно...

Ну хорошо, расскажу об этом по порядку, и если вам покажется, что я возгордилась больше, чем надо, то напомню: мною сделано не так уж мало – я оказала помощь ближнему, попавшему в чрезвычайно затруднительное положение.