Дело советника криминальной полиции

А вот старший сын Хоймана, Март, никак не мог поладить с отцом, был упрям и несговорчив, да что толку: Хойман боролся с сыновним упорством тем, что не замечал его. Не признавал конфликта с сыном, будто ничего такого не было вовсе. Закончив юридический факультет, Март уехал из столицы в другой город и устроился там на киностудию, тем самым дав понять, что порвал с отцом всерьез и навсегда. Домой он приезжал дважды в год, один раз на День поминовения, и отправлялся на могилу матери, однако никогда не навещал отца ни на день рождения, ни на Рождество. И все же никто не мог утверждать, что советник Хойман злой человек, никто: ни камердинер, ни Бетти, даже, пожалуй, сам Март не думал так. Подчиненные часто сжимали кулаки в карманах, но и они, и его правая рука, старший комиссар Ваня, отдавали должное Хойману, как, впрочем, и министр внутренних дел, который не особенно любил советника, а тот его еще меньше.

У Хоймана была просто-напросто жесткая, холодная, прямолинейная натура, и его строгость и несгибаемость в сочетании с полномочиями, которыми он был облечен, делали его предельно властным. Единственным человеком из малых сих, который говорил с советником, как со всяким другим, без пиетета и иногда критично, а он, кстати, терпел, была вдова генерала Мейербаха…

Итак, Хойман сидел в прилегающей к кабинету комнате — с застекленным шкафом, заполненным коллекцией оружия, с сервантом и картиной, изображающей охоту; справа от него расположился комиссар Ваня, слева — полковник Зайбт, который жил тут же, выше этажом, в трех очень комфортабельных комнатах мезонина. Хойман сидел между ними, и его понемногу охватывала ярость.

Он глядел в окно, в бесснежную вечернюю — вернее, уже ночную — темень… Хойман глядел в бесснежную тьму, но краем глаза видел и полковника Зайбта, погруженного в созерцание пистолета, и где-то на самом дне его души вскипала злость, в очередной раз перед его глазами ожил тот памятный день, когда он получил пистолет. Он, Зайбт, Растер и другие члены Студенческого патриотического союза.

Союз этот был основан в столице в середине минувшего века одним известным патриотом. В него входила студенческая молодежь из прогрессивных семейств, устав Союза был достаточно демократичным — происхождение особой роли не играло. В Союзе состояли сыновья промышленников, торговцев, офицеров, но также дети ремесленников и рабочих, даже из самых бедных слоев, и так как основатели были людьми мудрыми — а таких в те неторопливые десятилетия хватало, — они строго следили, чтобы богатые не имели преимущества и чтобы соблюдалось определенное равенство. Союз был не только общественным клубом, но и курсами начальной военной подготовки, а происхождение не имело решающего значения, потому что изначально считалось: родину защищать должны все. Принимались все без исключения студенты, так как это был студенческий союз, — принимались с восемнадцати лет, так как в этом возрасте поступают в высшие учебные заведения.

Молодые люди развлекались, занимались спортом, кутили, однако много времени отдавали и военной подготовке, особенно стрельбе, ибо искусство стрельбы всегда считалось самым необходимым при обороне страны. После семи лет каждый получал диплом и серебряную плакетку. Был период, когда выпускники курсов военной подготовки получали и пистолет с перламутровой рукоятью, монограммой, датой и аббревиатурой Союза. Позже награждение оружием запретили, и остались лишь дипломы и плакетки. Пистолеты, которые получили счастливые избранники, изготовлены были фирмой Мейербах и отличались одной особенностью…