Дело Судьи Ди

– Да. А что тут удивительного? Так велит долг дружбы и долг подданного.

– Но в Ханбалыке давно уже никто не бил в этот барабан!..

– Значит, пришло время.

– Да, ата, да. Ты мудр как всегда. Мы пойдем и ударим в барабан, и нас обязаны будут выслушать… И будь, что будет.

– Верно, минфа. Мы спросим: за что задержали доблестного ланчжуна Багатура Лобо. И это будет правильно. Я никогда никого не бросал на поле боя. А уж на столичном празднике… И здесь не брошу. Это – долг. Вы с нами, уважаемый Кай?

Где-то в Запретном городе,

23-й день первого месяца, вторница,

поздний вечер

– …Ведь я только что случайно узнала, – молвила принцесса, когда слегка оправившийся от изумления Баг отвесил ей сообразный земной поклон, после чего она коротко, но властно махнула сложенным веером, отправив маньчжурских гвардейцев в коридор, и за ними затворилась дверь. – Дворцовый евнух<В старом Китае, как широко известно, институт евнухов был непременным атрибутом дворцовой жизни и в первую очередь – частных покоев дворца, то есть тех, где, собственно, и проходила истинная, семейная, повседневная жизнь владык. В истории страны известны случаи, когда евнухи приобретали колоссальное влияние на своих хозяев и властителей Поднебесной, ходили у них в фаворитах и часто даже решали за них государственные дела. Как нам стало понятно из некоторых фрагментов “Дела поющего бамбука”, русский перевод которого есть дело далекого будущего, лица, именуемые в Ордуси евнухами, на самом деле отнюдь скопцами не являлись; это наименование со временем превратилось в придворную должность, исполнявший которую чиновник был вполне нормальным мужчиной и служил чем-то вроде наставника, наперсника, дядьки императорских отпрысков. Такая трансформация оказалась тем более легкой, поскольку ни один из употребляемых в эпопее иероглифических терминов, которые традиционно переводятся словом “евнух”, на самом деле оттенка членовредительства в себе не несет – например, чжунгуань значит дословно всего лишь “срединный чиновник”, то есть тот, кто служит посреди страны, а именно в императорском дворце, или же такие термины, как хуаньжэнь или хуаньгуань; вторые иероглифы в этих биномах значат соответственно “человек” и “чиновник”, а первый состоит из двух элементов: верный подданный и крыша, то есть обозначает, по сути, никак не кастрата, а просто верного слугу внутри дома. Однако переводчики оставили здесь традиционный вариант перевода, поскольку ведь и X. ван Зайчик употребил здесь именно традиционный термин не случайно – а, скорее всего, чтобы даже такой мелочью подчеркнуть прочность и повсеместную естественность, с одной стороны, но в то же время пластичность, постоянную современность классической традиции в Ордуси. > Гу Юйцай сказал, что задержали какого-то ланчжуна из провинции. И я… – Принцесса зарделась. С хрустом раскрылся веер, прикрыв лицо до самых глаз. – Я отчего-то решила, что это вы… еч Баг… Вы помните, что позволили мне называть вас так?