Дело сумасбродной красотки

– Я получил указание поместить в газете объявление, подыскивающее незамужних женщин с определенной внешностью.

– Вы поместили в газете такое объявление?

– Да.

– Вознаграждение было высоким?

– Тысяча долларов в месяц.

– Что вы делали дальше?

– Я поручил одному из моих оперативников, женщине, снять номер в гостинице и провести беседы с претендентками.

– Какие указания вы дали вашей оперативнице?

– Возражаю против этого вопроса, – приподнялся Мейсон, – как некомпетентного, неуместного и несущественного, основанного на слухах и домыслах, вне пределов, доступных подсудимой…

– Поддерживается, – сказал судья Флинт.

– Хорошо, я поставлю вопрос иным образом, – сказал Парма. – Какие указания были даны вам Генриеттой Халл для передачи вашей оперативнице?

– Она мне ничего не говорила.

– Она не говорила, что вам надлежит делать? – изумился Парма.

– Нет, я этого не сказал. Я буквально сказал сейчас, она не говорила мне, какие указания надо давать моей оперативнице.

Парма как-то беспомощно посмотрел на судью Флинта.

– Хорошо, – сказал судья Флинт. – Берите дело в свои руки. Задавайте основные вопросы.

– Я поставлю вопрос вот так, – ожил Парма. – Не советовала ли вам Генриетта Халл, выступающая от имени обвиняемой, придумать некий спектакль с этим отбором: устроить тщательно разработанную систему опроса претенденток, но при этом их данные, какими бы они ни были, не должны были иметь никакого отношения к результату отборочного конкурса, вам надо было просто дожидаться, пока не явится молодая женщина, похожая на фотографию, которую вам вручили? Нанять следовало ту особу, у которой будет наиболее полное сходство с фотографией…

Свидетель колебался довольно долго.

– Отвечайте на вопрос, – сказал судья Флинт.

– Ну… да.

– Вы наняли молодую женщину по имени Дорри Эмблер, она потом звонила вам каждый день по незарегистрированному номеру для того, чтобы получить указания, что ей следует делать, так?

– Да.

– И вы сообщили Генриетте Халл, что смогли не то что нанять претендентку, похожую на молодую женщину на той фотографии, но наняли именно эту самую особу, снятую на фотографии, так?

– Да.

– Генриетта Халл воскликнула, что это невозможно, а вы предложили ей взглянуть самой и для этого отправили молодую женщину прогуляться в установленное время через определенный перекресток, чтобы Генриетта Хачл могла тайком за ней понаблюдать и убедиться сама, так?

– Так.

– Затем Генриетта Халл поручила вам начать изучение прошлого молодой девушки, да?

– Да.

– И вы, исполняя указания, полученные от Генриетты Халл, поручили ей прогуливаться взад-вперед по Голливудскому бульвару, поблизости от перекрестка с Западной улицей, вдруг да свидетельница миссис Элла Грэнби опознает в ней особу, управлявшую шестого сентября автомобилем, который совершил наезд и скрылся с места происшествия, так?

– Ну нет, не совсем так.

– Что вы подразумеваете под «не совсем так»?

– Я не говорил ей всего этого…

– Но вы же велели ей прогуливаться по Голливудскому бульвару, вблизи от перекрестка с Западной улицей, да?

– Ну… да.

– И велели сообщить вам обо всем, что бы там ни произошло?

– Да.

– И что же, она сказала вам, что неизвестная женщина опознала в ней кого-то?

– Да.

– И после этого вы велели ей в течение следующего дня отдыхать и ничего не делать?

– Я не помню во всех подробностях своих указаний, но что-то в этом роде, возможно, имело место…

– И все это делалось по указаниям, полученным от Генриетты Халл, не так ли?

– Да.

– Вы регулярно отчитывались Генриетте Халл?

– Да.

– У меня все. Перекрестный допрос, – проскрежетал Парма.

– Откуда вам известно, – начал Мейсон, – что Генриетта Халл – представительница обвиняемой?

– Она мне сама так сказала.

– В каком-то разговоре?

– Да.

– Лично или по телефону?

– По телефону.

– Стало быть, Генриетту Халл вы не видели никогда. Это верно?

– Да, верно. Я говорил с ней только по телефону.

– Вы получили вознаграждение за вашу работу?

– Да.

– Выписали вы обвиняемой счет?

– Нет, не выписал.

– Отчего же?

– Мне заплатили авансом.

– Кто вам платил?

– Я получил деньги от Генриетты Халл.

– В виде чека?

– Наличными.

– Но раз вы никогда не встречались с Генриеттой Халл, она не могла вручить вам наличные.

– Она мне их прислала.

– Каким образом?

– Через посыльного.

– Сколько именно?

– Три с половиной тысячи долларов.

– Вы лично видели Дорри Эмблер?

– Да.

– А обвиняемую?

– Да, совсем недавно. И, разумеется, вижу сейчас.

– Существует ли поразительное физическое сходство между Дорри Эмблер и обвиняемой?

– Да, сверхпоразительное сходство.

Мейсон пристально посмотрел на свидетеля.

– Насколько нам известно, мистер Комптон, – раздельно сказал он, – вы были наняты не обвиняемой, но Дорри Эмблер.

– Что? – ужаснулся свидетель, бледнея.

– Дорри Эмблер, – продолжал Мейсон, – хотела доказать претензии на состояние Харпера Миндена, нуждалась в определенной доле известности, чтобы начать свою кампанию… Ей нужна была газетная реклама. Поэтому она позвонила вам, заявила, что она Генриетта Халл, и…

– Одну минуту, одну минуту, – закричал Парма, вскакивая. – Все это неожиданные факты. Это только версия адвоката, и я возражаю на основании…