Дело толстых

Ангелина Ивановна продолжала басисто чирикать о талантливом и достойном адвокате Фельдмане, который совмещает работу в фирме и вполне приличную практику, а Тарасов сделал в блокноте пометку: «Найти прежнего главбуха». Спрашивать об этом Троицкую капитан не стал. Женщины существа удивительные, пожилые удивительны вдвойне и на простой, невинный вопрос могут обидеться-с. Углядеть недоверие там, где его быть не может.

На письменном столе Ангелины Ивановны зазвонил внутренний телефон, бухгалтер цапнула трубку и по-совиному ухнула:

— Да. — Выслушала собеседника и произнесла: — Сию минуту, Марта Игоревна. Все готово. — Потом вернула трубку на рычаг и улыбнулась Тарасову: — Надо нести отчет для Марты Игоревны.

Тарасов, как показалось, понял намек, положил блокнот в папку, сунул ручку в нагрудный карман и приготовился вставать.

— Сидите, сидите, Михаил Валерьевич, голубчик! — неожиданно всплеснула руками Ангелина Ивановна. — Вам ведь надо где-то с моими девочками поговорить? Разговаривайте здесь. Я уйду надолго.

Тарасов нашел предложение разумным. Соседний кабинет делили две подчиненные Троицкой, а разговаривать со свидетелями всегда лучше тет-а-тет.

— Спасибо, Ангелина Ивановна. С кого предложите начать?

— Конечно, с Галочки. Она и на фирме дольше работает, и Тяпу вместе с Юлей первая увидела. И кстати, — уже стоя у двери, обернулась Троицкая, — по-моему, Галину Федоровну и Марту Игоревну связывают какие-то личные отношения…

— Какие? — слегка оживился капитан. — Дружеские?

— Не пойму, — честно ответила главбух. — Но то, что личные, не как у начальника и подчиненного, это точно.

— Тогда пригласите, пожалуйста, вначале Галину Федоровну.

Ангелина Ивановна смущенно взглянула на капитана, отпустила ручку двери и, подойдя ближе, произнесла шепотом:

— Хочу попросить вас, любезнейший Михаил Валерьевич. Будьте, пожалуйста, добрее к Галине Федоровне. Она такая несчастная дама…

— Почему?

Полукружия бровей поднялись над очками, и Ангелина Ивановна сказала совершенно серьезно:

— С таким выражением лица, как у нашей Галочки, нельзя носить серое пальто и зеленую шляпку.

— ???

— Не понимаете? При такой цветовой гамме из просто печального облика выплывает живое воплощение уныния. Галя совсем махнула на себя рукой. Счастливые женщины так не одеваются.

«Как все сложно, — вздохнул Тарасов. — Серое пальто, зеленая шляпка… Впрочем, между печалью и унынием есть разница величиною в смертный грех…»

Но когда бухгалтер Галина Федоровна Вяткина вошла в кабинет, капитана неприятно удивило абсолютное, неоправданно высокомерное равнодушие женщины. Весь ее вид говорил о неприятии самого Тарасова, его должности и всей организации в целом.

— Здравствуйте, — поздоровалась Вяткина и не села, а практически упала на стул (Тарасов занял место Ангелины Ивановны за рабочим столом) и, положив ногу на ногу, сцепила пальцы на колене.

— Добрый день. Меня зовут Михаил Валерьевич. — Тарасов был сама любезность с «несчастной дамой».

Женщина кивнула, и пряди черных, довольно сальных волос погладили щеки.

— Сколько лет вы работаете в фирме?

— Почти девять.

— С самого основания?

Волосы опять погладили щеки.

— Тогда подскажите, пожалуйста, кто был главным бухгалтером «Гелиоса» до прихода Ангелины Ивановны? — спросил Тарасов и приготовился записывать. Прежде чем подойти к сути беседы, капитан хотел немного растормошить свидетеля вопросами о прошлом.

— Он перед вами.

— Кто? — не понял Валерыч.

— Бывший главный бухгалтер фирмы «Гелиос». Других бывших пока не было.

Тарасов отложил ручку, пошевелил губами, но вопроса к бывшему главбуху так и не придумал. Слишком неожиданно все получилось. Неопрятная, скорчившаяся на стуле женщина никак не тянула на должность главбуха солидного предприятия.

И вынужденную паузу он заполнил традиционным для этого дня вопросом:

— Что вы думаете о появлении трупа собаки в морозильном шкафу?

— Мерзость.

— В смысле?

— Мерзость, — повторила Вяткина. — Испортили девушке праздник…

— Кто испортил?

Галина усмехнулась:

— А вот это ваша задача, капитан. Выяснить, кто и зачем устроил эту пакость.

«Я капитаном не представлялся, — подумал Тарасов. — Выходит, сарафанное радио в «Гелиосе» работает».

— Может быть, как один из, извините, старейших работников фирмы, вы поможете мне это выяснить?

— Вряд ли это в моих силах.

— И все же.

Галина расцепила замок из пальцев, поставила локти на стол и приблизила свое лицо к капитану:

— Если сосуд недостаточно чист, скиснет все, что бы в него ни влили…

«И здесь аллегории. — Капитан отшатнулся от женщины и прижал спину к спинке кресла. Отстранился он не только от чужого лица, сколько от запаха только что выпитого коньяка, забивающего перегар. — По-моему, мы пьем-с, — подумал Тарасов. — На рабочем месте, с утра. Порядочки в организации».

Женщина вернулась в прежнюю позу и опять погрузилась в равнодушное спокойствие, словно показывая: последней фразой она сказала все.

— Что вы подразумеваете под сосудом? — спросил капитан. — Фирму?

— Возможно, — усмехнулась Галина. — А возможно, и нет. Люди тоже грязными бывают…

«Ого!» — напрягся Тарасов.