Дело – труба!

Лола опомнилась и спешно влилась в поток машин, что ехали по Загородному. Ни минуты не думая, Лола поехала за «скорой» – где обитает Сундук, она и так знала. А вот куда повезут женщину, которая явно находится без сознания, было бы интересно узнать.

На ходу Лола попыталась еще раз позвонить своему компаньону. Эффект был тот же, Леня не отвечал. Лола выругалась совершенно непечатно, что бывало с ней крайне редко, телефон выскользнул из рук и упал куда-то за сиденье. Достать его Лола не смогла.

«Скорая» неслась быстро, Лола удачно пристроилась ей в хвост и не отставала. Пересекли Невский проспект, свернули на Литейный. Там всегда пробки, поэтому «скорая» поехала медленнее, и Лола пропустила вперед пару машин.

Неподалеку находилась Мариинская больница, не туда ли везут больную? Но нет, проехали мимо, вывернули на набережную Невы и по ней доехали до Черной речки.

Машин стало поменьше, и Лола сосредоточилась только на том, чтобы не упустить «скорую помощь». Ехали уже по Торжковской улице мимо рынка, поднырнули под мост, свернули на проспект Энгельса, миновали Светлановскую площадь, проехали еще несколько кварталов и свернули налево.

Лола сообразила: там, впереди, железнодорожная станция Удельная. И больница рядом только одна – психиатрическая имени Скворцова-Степанова, которую в народе называют «Скворечником». Они что, ее в «Скворечник» везут?

Показался переезд, «скорая» летела впереди, как ракета. Лола притормозила, потому что ей стало страшно – одна в машине, места тут не то чтобы глухие, но ведь они вообще в центре эту женщину похитили…

«Скорая» с налету проскочила железнодорожные пути, следовавшая за ней машина притормозила, потому что опустился шлагбаум. Лола тоже затормозила. Через две минуты пронесся грузовой состав. Когда шум поезда стих вдали и улегся взвихрившийся снег, Лола увидела, что на той стороне за путями дорога пуста. «Скорую» она потеряла.

Маркиз пришел в себя от холода и боли в спине.

Он помнил, что, пробуждаясь в незнакомом месте, нельзя сразу подавать признаков жизни, сперва нужно убедиться, что находишься в безопасности.

Он прислушался и не услышал ни звука. Тогда приоткрыл один глаз и увидел над собой сводчатый потолок.

Тут он вспомнил все – или, по крайней мере, многое.

Вспомнил, как приехал в магазин джинсов, как заметил там пронырливого карманника, который подсунул Калмыкову записку, как незаметно вытащил эту записку у клиента и вместо него зашел в примерочную кабину, из которой попал в странное помещение со сводчатым потолком…

Как встретил там женщину в черном парике и солнцезащитных очках… вспомнил серебристый баллончик в ее руке, вспомнил холодный и резкий запах…

Дальше вспоминать было нечего.

Дальше была темнота.

Леня прислушался к окружающим звукам и собственным ощущениям.

По части звуков все было хорошо, то есть плохо: их вообще не было. Не было ни чьих-то шагов, ни скрипа передвигаемой мебели, ни чужого дыхания. Если слух не обманывал Леню, никого, кроме него самого, поблизости не было.

По части ощущений все было немного сложнее.

Леня ощущал спиной что-то жесткое, что врезалось в его позвоночник. Кроме того, он чувствовал холод цементного пола, который проникал в каждую клетку его тела.

Так или иначе, нужно подниматься, пока не замерз окончательно…

Леня перекатился на бок, сгруппировался, подтянув колени к груди, резко вскочил и отпрыгнул к стене.

Если бы в комнате был кто-то, кроме него, этот кто-то не успел бы уследить за Лёниными перемещениями и у Лени была бы доля секунды, чтобы принять какое-то решение.

Но в комнате никого не было, Леня был здесь совершенно один.

На полу, на том месте, где он только что лежал, валялся серебристый баллончик – тот самый, содержимым которого женщина в черном парике отключила Леню.

Убедившись, что ему никто не угрожает, Леня первым делом взглянул на часы, чтобы узнать, долго ли он был без сознания.

Выяснилось, что его беспамятство продлилось всего полчаса.

Всего полчаса – или целых полчаса – это зависит от точки зрения.

Во всяком случае, за эти полчаса женщина в парике могла уйти очень далеко.

Второе, что сделал Леня, – он подобрал злополучный баллончик. Судя по весу, в нем еще было достаточно много усыпляющего снадобья. Все же какое-то орудие самообороны. Мало ли какие его ждут сюрпризы и неожиданности.

Вооружившись таким образом, Леня обошел все помещение, в котором находился, чтобы найти выход.

Выход он нашел очень быстро: напротив того коридора, по которому он попал сюда, была металлическая дверь. Проблема была только в том, что эта дверь была заперта, и не просто заперта.

Леня хорошо умел открывать запертые двери – если эти двери были заперты на замок. Но здесь все было хуже.

С внутренней стороны на двери не было никаких замков или запоров, в ней не было даже замочной скважины, но при этом дверь была заперта прочно и надежно. Напрашивался простой, но неутешительный вывод: дверь была заперта снаружи на обычный засов, или задвижку, или на железный крюк. И в этом случае все Лёнино искусство было напрасно.